Подъехали, остановились перед постом.

Я спустился с броневика, подошел пообщаться.

Подъехал внедорожник, привез офицера. Поздоровались.

– Не могли бы вы предъявить документы? – офицер с сомнением уставившись на мое закрытое забрало.

Я замялся. Потом открыл забрало и опустил маску.

– Простите, офицер, но нам документы не положены. Мы здесь как бы не присутствуем лично, – про себя я подумал, что какие-то документы, кроме технического паспорта, нам всё же нужны. Раз мы люди. Правда, как идентифицировать личность – большой вопрос.

Офицер обдумал казус.

– А серийные и индивидуальные номера, как на технике, у вас есть? – спросил с сомнением.

Я показал, номера есть, один из них на запястье расположен. Офицер сделал снимок своим коммом. Потом сфотографировал номера колесной техники.

Процедура проверки закончилась, нас пригласили в поселок.

***

Поселок, довольно большой, раскинулся на берегу озера. Аккуратные домики были выстроены из нарезанного блоками мягкого желтого ракушечника, покрыты двускатными жестяными крышами. По улицам носились вездесущие дети, ходили плотные коренастые женщины и низкорослые мужчины. Вполне цивилизованное и спокойное место.

Общее впечатление портили только блок-посты на выездах, и высокий вал, который дугой ограждал поселок с севера и востока. Посты были серьезные, на северном и восточном выездах даже танки были вкопаны по башню, старые, но вполне боеспособные. И БТР стояли в укрытиях. И пулеметы.

Я решил сделать тут остановку на ночь, чтобы спокойно отдохнуть. Видимо, это было последнее безопасное место на нашем пути. Дальше начиналось побережье озера Танганьика, территория кровавого треугольника.

Из гостеприимного поселка мы выехали в боевом порядке.

Впереди, на удалении в пару километров, шел броневик и пара «Черепах» с пулеметами.

Одна «Черепаха» с минометом и одна – с ПТУР следовали в колонне. Остальные пока ехали в кузовах траков, чтобы не изнашивать гусеницы и не жечь топливо.

– Лучше было брать двух «Солнечных зайчиков», – пробурчал Толстяк. – Чтобы один над передовым охранением летал, второй – над колонной.

– Закончим операцию – закажем еще один, – покладисто согласился я. Разведывательные крылья много раз доказывали свою полезность.

Слева от дороги виднелась гряда холмов, местами превращающаяся в длинное плато с крутым склоном высотой метров сто.

В полутора сотнях километров восточнее нас находилась южная оконечность озера Танганьика. По озеру проходит граница с Замбией, и на него опирается восточный край «кровавого треугольника». Озеро вытянулось узкой полосой с юга на север на шесть сотен километров. Мы должны будем выехать к его берегу ближе к северному краю.

А пока с той стороны дороги – пустая равнина, поросшая редколесьем.

По пути мы миновали несколько заброшенных деревень. Брошенных давно – от хижин остались только остовы, крыши и стены из травы и веток разметали ветер и дожди.

– На краю плато люди, – километров через пятнадцать пути сообщил Толстяк. – Наблюдатели.

Я всерьез задумался о том, чтобы бросить туда мину. Превентивно. Потом решил пока не обострять положение.

– Пометь их как цели для пулемета и миномета, если потянутся за оружием – уничтожай.

Броневик в колонне повернул башню в нужную сторону.

Если наблюдатели что-то понимают в технике, догадаются, что мы их видим. И не станут делать глупости.

Глупости делать не станут, но кому-то сообщат о нас, и этот кто-то находится впереди.

***

Мимо наблюдателей колонна прошла без стрельбы. А через два десятка километров мы добрались до деревни, в которой были люди. Люди и военные. До сотни бойцов.