Повисла тишина. Кажется, никто не разделял рвения Лукова.

– У меня здесь дача неподалеку, я там летом обычно живу. На чердаке много хороших досок валяется. Могу привезти на велосипеде за несколько ходок, – сказал вдруг дед.

– Отлично! – обрадовался Луков. – С меня тогда крепеж и рабочие руки.

– А у меня кровельное железо осталось после постройки бани, – заявил какой-то маленький лысенький дядька.

– А я зашкурить и покрасить могу, – отозвалась женщина.

Один за другим люди начинали вносить свои предложения. В конце концов все обернулись на усатого, молча стоящего в углу.

– А что вы на меня смотрите? – испугался он. – Мусорку я принесу новую, мусорку. Пойдет?

– Супер! – Луков пожал ему руку и, попрощавшись со всеми, пошел купаться.

На следующий день началась работа. Курильщики заранее ни о чем конкретном не договаривались, никакого проекта не составляли и ничего не согласовывали. Главной целью было облагораживание. По сравнению с тем, что имелось на данный момент, любой итог был бы приемлемым.

Луков приехал на пляж через день и увидел сложенные внутри беседки доски. Мусора не было. Недолго думая, он сел в машину и добрался до ближайшего строительного магазина, где приобрел крепеж, и, вернувшись на пляж, взялся за реставрацию лавок и настила.

На следующий день беседка была обезглавлена, но уже спустя два дня блестела новенькой кровлей. На столбах конструкции появились первые пробы окрашивания. В новой урне, притянутой к полу саморезами, лежал наполовину заполненный пакет, а на одном из столбов красовалась памятка для посетителей, где гостей уважительно просили не разрушать и не мусорить. Но курильщики и так не планировали этого делать. Для них это место было священным.

Теперь на фоне всего пляжа с его разбитыми дорожками, косыми скамейками и дырявыми урнами беседка для курения выглядела как белоснежный парус на полуживом плоту.

Отдыхающих такой расклад нервировал и вызывал у них зависть.

– Почему у этих паровозов такое уютное гнездышко, а у нормальных людей какой-то хлам? – бубнил накачанный дядька, сидя на камне и сплевывая шкурки от семечек на песок.

– Так мы сами, кто курит, привели в порядок, – сказал подслушавший этот бубнеж Луков.

– Вы? Да от вас, курильщиков, один только мусор – весь пляж в окурках ваших!

Дядька щелкнул семечку и, стряхнув с шортов шелуху, обиженно отвернулся.

– Он прав, – раскуривая трубку, сказал дед, когда Луков поведал о своей беседе с недовольным мужиком.

– В чем прав? В том, что от нас только мусор?

– Нет. Прав в том, что наша беседка на фоне всего остального теперь выглядит как островок пафоса. Боюсь, недалек тот час, когда ее разнесут в щепки, и будет, как до нашего вмешательства.

– И что делать? – испуганно спросил усатый, чья гордость за новое место для курения лилась через край.

– Да, что делать? Не весь же пляж ремонтировать? – в шутку сказала женщина. – Эй, вы чего молчите? Нет ведь? Не будем?

Компания курильщиков все же дошла до «директора пляжа», точнее, в местную администрацию. Там они получили от ворот поворот, узнав, что сейчас не до пляжей и есть проблемы поважнее, а если так сильно колется, они могут обратиться по такому-то номеру, и там им помогут с материалом, списанным и вывезенным с других муниципальных учреждений после замены.

– Из детских садиков, школ, со складов… Короче, там железа, досок, старой плитки – целый ангар, – громко разглагольствовал важный дядька в костюме. – Если надо, мы вам подвезем, только, ради бога, мозги мне не делайте. И это… курить вредно, я это не поощряю, – сказал он напоследок и закрыл дверь в кабинет.