Я провела руками по каштановым, длиной до подбородка волосам и прикинула масштаб катастрофы. Кто еще видел статью? Кто знает, что «К.» – это я? Брюс показал ее всем своим друзьям? Видела ли ее моя сестра? Или, не дай бог, мать?!

– Мне пора, – опять сообщила я Саманте.

Положив гарнитуру на стол, я поднялась на ноги и оглядела редакцию «Филадельфия икзэминер» – десятки людей, в основном средних лет, по большей части белых, трудились за компьютерами или толпились у телевизоров, глядя эфир Си-эн-эн.

– Кто-нибудь знает, как в нашем штате достать пистолет? – поинтересовалась я в пространство.

– Мы работаем над серией статей, – произнес Ларри, редактор местных новостей – маленький, бородатый, вечно растерянный на вид и воспринимающий все совершенно буквально. – Но думаю, что законы у нас довольно мягкие.

– После подачи заявки нужно две недели ждать, – вставил кто-то из спортивных обозревателей.

– Это если тебе меньше двадцати пяти лет, – добавил помощник редактора.

– Ты путаешь с арендой авто, – фыркнул «спортсмен» с издевкой.

– Мы дадим ответ позже, Кэнни, – заключил Ларри. – Тебе срочно?

– Типа того. – Я села, потом снова встала. – В Пенсильвании же есть смертная казнь, да?

– Мы работаем над серией статей, – без тени улыбки повторил Ларри.

– А, неважно, – отмахнулась я и, усевшись, опять набрала Саманту. – Знаешь что? Не буду его убивать. Смерть – это для него слишком великодушно.

– Как скажешь, – преданно согласилась Саманта.

– Ты со мной вечером? Устроим ему засаду на парковке.

– И что сделаем?

– А это я решу в промежутке.

Я познакомилась с Брюсом Губерманом на вечеринке, и со мной как будто случился эпизод из чужой жизни. Мне еще не доводилось встречать парня, который бы так мной увлекся, что с порога пригласил на свидание. Мой модус операнди – подавить сопротивление остроумием, обаянием и, как правило, домашним ужином с кошерной курицей с чесноком и розмарином в главной роли. С Брюсом курица не понадобилась. С Брюсом вышло проще.

Я расположилась в углу гостиной, откуда хорошо видела всю комнату – плюс могла быстро добраться до острого соуса с артишоками. Я очень старательно изображала мамину спутницу жизни, Таню, поедающую ножку королевского краба с загипсованной рукой. Так вот, я впервые увидела Брюса, когда прижимала к груди одну руку, будто та на перевязи, и, раззявив рот и выгнув шею под особенно странным углом, пыталась высосать воображаемое мясо из воображаемой ножки. Я как раз переходила к части, где случайно втыкала ее себе в правую ноздрю – при этом, кажется, успела измазать щеку в соусе, – как Брюс вдруг подошел ближе. Высокий, загорелый, с козлиной бородкой, русыми волосами, забранными в хвост, и добрыми карими глазами.

– Эм… прошу прощения, – произнес он, – вы в порядке?

Я вскинула брови:

– Вполне.

– Просто вы выглядели будто бы… – Голос Брюса, приятный, пусть и немного высоковатый, умолк.

– Странно?

– Я однажды видел инсульт, – пояснил Брюс. – И все начиналось точно так же.

К этому моменту моя подруга Брианна успела наконец отсмеяться. Вытерев глаза, она схватила Брюса за руку:

– Брюс, это Кэнни. Она изображала нашу общую знакомую.

– О, – выдал Брюс и застыл, явно чувствуя себя идиотом.

– Не волнуйтесь, – успокоила его я. – Вы меня вовремя остановили. А то как-то бестактно с моей стороны все-таки.

– О, – повторил Брюс.

А я продолжала:

– Вообще-то я пытаюсь стать добрее. Пообещала себе на Новый год.

– Уже февраль, – заметил Брюс.

– Я медленно раскачиваюсь.

– Ну, главное, что вы стараетесь. – Он улыбнулся мне и отошел.

Остаток вечеринки я наводила справки. Брюс пришел с парнем, которого Брианна знала по аспирантуре. Хорошие новости: у него высшее образование, то есть он более-менее умен, а еще он еврей, как и я. Ему было двадцать семь, мне – двадцать пять. Все как надо.