– Потому что тебе до сих пор больно?

– Потому что, женившись на Мадине, я совершил большую ошибку. Кому в таком хочется признаваться? Или об этом вспоминать…

– Тогда мне вообще ничего не понятно. Если ты хочешь забыть жену, не логичней бы было найти ее полную противоположность?

– Ты и есть ее полная противоположность.

– Мы похожи, – возражает Сара.

– Нет. Совершенно. И слава богу. Вкусно? – резко меняю тему.

– Да. Очень. Я, оказывается, проголодалась. Когда готовишь и пробуешь то одно, то другое, голод совершенно не чувствуется, а потом бац! Сюрприз-сюрприз.

Смотрю на ее рот.

– Я тоже. Очень голодный.

Сара аппетитно краснеет и возвращается к ужину. Остаток вечера я терпеливо жду, когда же она наестся, потому что мой голод имеет совершенно другую природу, и он меня убивает. Кое-как высиживаю до конца. И из последних сил держу себя на расстоянии в лифте.

– Я в душ, ладно?

Ждать еще? Прикрываю глаза.

– Ладно.

Пока Сара плещется, я хожу из одного угла комнаты в другой. Какой там вид? Я совершенно его не замечаю. Просто слоняюсь слепо, не в силах оставаться на одном месте.

Наконец, шум воды стихает. Нетерпеливо гляжу на дверь. Сара выходит, обмотавшись полотенцем.

– Забыла взять халат, – замечает как-то испуганно, что ли?

– Их тут нет, – отрезаю я, – а еще пять звезд, называется! Я мигом.

Успокаивая себя, считаю от одного до двухсот. Ровно столько секунд уходит у меня на то, чтобы помыться. Я быстр? Да! Потому что вообще ведь не могу ждать, когда чего-то хочу. А Сару я хочу очень. Она будоражит во мне что-то глубинное… Как будоражит всякое настоящее, и как никогда не сможет подделка.

– Детка.

– М-м-м?

– Полотенце нам уже ни к чему, как думаешь?

– Д-да, – растерянно мажет взглядом вниз по телу. – Наверное.

– Снимешь его для меня?

Сара дрожит. Прячет взгляд. Я не из тех, кого вставляют игры в недотрогу, но если она видит наш первый раз так...

– Может быть, ты как-то сам?

– Хочешь, чтобы я раздел тебя?

Пожимает плечами. Быстро подхожу. Не давая передумать, дергаю узел на полотенце. Я уже видел Сару в белье, теперь же…

– Вау. Ты прекрасна.

Обхватываю ее великолепные сиськи руками. Сжимаю, убеждаясь, что здесь и впрямь все «свое». Такое… женственное, мягкое, спелое. Охрененное. Но надолго даже на этой прелести не получается задержаться. Руки нетерпеливо соскальзывают ниже. К тонкой талии, плоскому животу, округлым бедрам и между.

– Подожди, пожалуйста… Я, кажется, не могу.

В полубреду касаюсь ее лба своим.

– Я тоже не могу, солнышко. Понежничаем потом, ладно? Хочу тебя – жесть, – подталкиваю к кровати. Укладываю поперек и сдергиваю полотенце со своих бедер. Я готов уже часа два как. А до этого не сосчитать сколько раз у меня на нее вставал.

Взглядом жадно ощупываю роскошное тело. Проталкиваю пальцы между ног. В тесноту. К спрятавшемуся будто под капюшончиком клитору. Тормозить себя не получается, хотя я понимаю, что моя спешка сейчас – не лучшая тактика. Просто так уж я, блин, устроен. Поднимаю глаза и… будто в крещенскую прорубь проваливаюсь.

– Э-э-эй. Сара, малыш, ты чего? Что-то не так?

А у нее, блядь, зубы стучат!

– П-прости.

Выпрямляюсь, чтобы по глазам прочитать, какого черта случилось. Шарю взглядом по ее абсолютно отрешенному, застывшему, словно маска, лицу.

– За что ты просишь прощения?

– Я думала, что уже все нормально. Точнее – была уверена… – Сара отталкивает меня, и я, боясь напугать ее еще больше, могу только послушно разжать руки.

– Малыш, я не понял. Ты вообще про что?

– Не знаю, – бормочет Сара и, чтобы спрятаться, с неприкрытым отчаянием начинает дергать одеяло, на котором я продолжаю сидеть. – Наверное, у меня фобия, о которой я не знала. Ты же не против, если я пойду?