Понимая особенности психики подростков, к низвергшемуся на меня фонтану эмоций и впечатлений, я была готова. Для собственного спокойствия делила повествование на три, но все же основная мысль меня реально прибила. Аж какао пошло носом.

- Я ее люблю. По-настоящему. А ей плевать, - в глазах слезы и вселенская обида. - Ну, она разговаривает вежливо, конечно, но жестами всегда посылает, - Рус длинно выдыхает и отворачивается, незаметно, как ему кажется, стирая воротом со щек соленые капли.

Это бред, что мужчина не должен плакать. Они же тоже люди, со своими эмоциями и переживаниями. Пусть лучше он вот здесь и сейчас со мной поплачет, выпустит хоть часть своей тоски, чем наглотается какой-нибудь запрещенки. Или пойдет прыгнуть с крыши, с такими же, как он, несчастно влюбленными страдальцами.

Мальчик влюбился. Сильно. «Окончательно и бесповоротно». Навсегда.

Я понимаю, естественный процесс.

Когда-то это должно было произойти.

Мы все это знаем. В теории.

Но, ежкин кот, почему именно с моим осликом случилась «запретная любовь»? И вот сейчас, когда это совершенно не в кассу? Или с любовью всегда так?

Не было печали, твою же молекулу.

А мне скоро снова в Китай на два месяца.

Когда я уезжаю туда преподавать пару раз в год, Рус обычно обитает с биологической матерью и отчимом. Ноет, ругается и жалуется мне во всех соц.сетях и мессенджерах разом. Но жить с отцом вдвоем категорически отказывается.

Лера – вполне адекватная женщина, но у нее на руках двенадцатилетние близнецы и парализованная мать. А тут наша шестнадцатилетняя радость со своими задвигами, обидами, характером. И теперь еще с любовью такой неудачной.

Что он может натворить – только недоразвитый тик-ток знает, да ю-тюб в разделе «Катастрофы».

Ёжки-плошки, как же все не вовремя.

Сижу, улыбаюсь, глажу ребенка по плечу.

Вот и выросла моя радость. И не только до метра восьмидесяти семи (и в кого такой, если родители оба «метр с кепкой в прыжке»), но и до чувств сильных, болезненных, и таких неудобных. В первую очередь – для окружающих, м-да.

Хотя вспоминая свои влюбленности, могу сказать – это у всех так. Почти всегда.

- Все это непросто, милый. Больно, да. И обидно. Но я в свое время выжила, и ты справишься, - что за бред я несу?

Честно, не готова я оказалась к такому повороту. Не готова.

- Здесь уж самому выплывать, без вариантов. Помогу – чем смогу, ты знаешь – проговариваю то, что и так понятно. - Похоже, пришло твое время научиться не только пережевывать, но и переживать.

Да и прирасти мозгами хорошо бы. Но это вряд ли. Чувства с гормонами сейчас отшибут имеющееся, куда уж тут на обновление уповать.

Рус смотрит устало:

- Мам, пойдем на экскурсию. Лада Юрьевна расстроится, если нас не будет.

Сильно ослика штормит, раз он в общественном месте «мамкает». Бедная моя крошка.

- Пойдем, сына, пойдем. Надо же и мне иногда просвещаться на стороне.

Чуть повеселевшее чадо допивает и доедает, что осталось, натягивает куртку, заматывается в шарф. Да и я уже готова на выход.

Пора посмотреть поближе на эту «звезду».

Будь неладно РОНО, которое прислало сие юное дарование после Гос.Универа преподавать в наше захолустье.

5. Глава 4: Если понедельник тоже не задался

"Все в юности верят в простое и вечное:
влюбляемся сердцем, теряем покой…"

Анна Островская

Моя затея заранее была обречена на провал, но не попытаться я не могла.

Муж категорически отказался как-то участвовать в любовной эпопее Руса, о чем мне и сообщил в достаточно категоричных выражениях.

Было ожидаемо, но все равно неприятно.

Все страдания, как и сам их источник, то есть ребенок, остаются мне.