– Рин, – тихо позвала я, но реакции не последовало. – Ри-ин.

Парень уставился на огонь, будто от этого зависела его научная карьера. Пришлось вытянуть правую руку со все еще зажатой в ней бумагой и помахать перед лицом новоиспеченного родственника. Рин выпустил мою ладонь. Пламя погасло, но парень продолжал таращиться в чашку. Пустую и чистую. Похоже, пора звать на помощь старину Джека.

От глотка виски Рин скривился и закашлялся. Я забрала у него стакан, налила еще, отхлебнула и нарочито безразличным тоном поинтересовалась.

– А оно так и должно гореть?

Вместо объяснения меня озадачили вопросом, в котором звучала смесь недоверия и обиды.

– Вы что, волшебница?

Я поперхнулась от неожиданности. И поняла: вот сил моих больше нет. В конце концов, я живое существо и имею право на эмоциональную реакцию.

– Да какая, блин, волшебница? – грохнула стаканом по столу. – Я обычная женщина! Совершенно обычная, понимаешь? И вот такое вижу первый раз в жизни. И страшно мне до чертиков. И прекрати на меня смотреть, будто я у тебя любимую игрушку отобрала!

От моей тирады Рин смешно втянул голову в плечи и пробормотал:

– Извините, я не хотел вас обидеть.

Ну вот, напугала ребенка.

– Это ты извини, братец. Я просто ничего не понимаю и поэтому очень боюсь. Объясни, пожалуйста, что здесь сейчас произошло?

Он вытянул длинную тощую шею, посмотрел на меня с плохо скрытым недоверием и медленно проговорил:

– Когда произносят клятву кровного родства, богини скрепляют ее, давая знак.

– Значит, пламя – часть ритуала?

Успокаиваю себя, представляя, что мы обсуждаем события, какой-то книжки или фильма. Теме «Магия в моей жизни» точно придется подождать, я еще с галлюцинациями не разобралась.

– Да. Но я не думал, что оно будет. Я сегодня целый день пробовал разные заклинания. И ничего. У меня ничего не получилось! А сейчас – вот, – он показал на пиалу, – это значит, что проблема во мне. Значит, я ненастоящий маг!

Он дышал резко и часто моргал. Похоже, еще пара судорожных вздохов, и парень разрыдается.

– Знаешь, ты точно более настоящий маг, чем я.

– Но ведь это вы сейчас творили магию!

Он смотрел на меня так, будто я забрала его самый важный приз.

– Уверена, это случайность.

Кажется, алкоголь начал действовать, и меня потянуло на авантюры.

– Знаешь, Рин, научи-ка меня заклинанию, самому простому. Спорю на что угодно, оно у меня не получится.

– Не получится?

– Совершенно, абсолютно, никак не получится.

Я маг? Ерунда какая!

Спустя час о своем предложении я уже жалела. Заклинание оказалось на странном языке – пришлось записать текст на слух со слов Рина, а потом несколько раз повторить, корректируя произношение. Декламацию надлежало сопроводить жестами, от которых под конец эксперимента сводило пальцы. Сначала Рин меня учил, а после заставил раз двадцать повторить. Эффект был нулевой.

Когда у меня в очередной раз ничего не вышло, парень явно оживился, даже обрадовался. Убежал в комнату, плюхнулся на диван и принялся чертить на листке. Улыбнувшись сосредоточенной рыжей макушке, я сделала последний глоток виски и отправилась мыть посуду. Зело полезное занятие для филологов, как любила говорить моя несравненная преподавательница по английскому.

Наведение фэншуя подходило к концу, когда на кухню влетел взволнованный маг и, сверкая глазами, потребовал моей крови. Сделав глубокий вдох и сосчитав до десяти, я нашла в себе силы спокойно поинтересоваться.

– Много?

– Нет, – замотал головой юный экспериментатор, – несколько капель, но если вы дадите больше…

– Больше не дам, – твердо заявила я.

Исколов два пальца, протянула магу блюдце с кровушкой.