– Но откуда тебе знать, что эти события связаны? – спросил он. – Что человек, который шлет тебе письма… причастен и к другим инцидентам?

– Я заподозрила неладное, когда получила сообщение про потерянную голову. Оно пришло в тот самый день, когда подбросили вторую птицу. Обезглавленную, – добавила Пиппа.

Хокинс издал горлом странный звук.

– Это весьма расхожая фраза, – заметил он.

– А как же мертвые голуби?

Пиппа выпрямилась. Она знала, к чему он клонит, понимала, чем закончится разговор. Мысли инспектора читались по глазам. Он ей не верит.

Хокинс вздохнул, пытаясь улыбнуться.

– Знаешь, у меня есть кошка, и она то и дело притаскивает дохлых птиц и грызунов. Часто – без головы. Последняя мышь, например, вовсе лежала у меня на подушке.

Пиппа сжала кулаки за спиной.

– У нас нет кошки, – слишком резко и громко произнесла она.

– У вас нет, но есть у соседей. Я не могу начать расследование из-за двух мертвых птиц.

Может, он прав? Пиппа и сама себе так говорила.

– А как же рисунки? Они появились дважды, причем второй раз ближе к дому.

Хокинс перелистнул страницы.

– Фотографии есть? – Он посмотрел на нее сверху вниз.

– Нет.

– Почему?

– Рисунки исчезли.

– Исчезли? – Хокинс прищурился.

Пиппа и сама понимала, как странно звучит ее рассказ. Она выглядит неуравновешенной истеричкой. Хорошо бы так оно и было: лучше считать себя параноиком, которому мерещатся глупости.

И все же внутри разгоралась злость, застилая глаза багрянцем.

– Они стерлись прежде, чем я сделала фото. Но у меня есть другая фотография, с прямой угрозой в мой адрес. – Пиппа с трудом контролировала голос. – Это написали на дороге, где я обычно бегаю. «Ходячая покойница».

– Ну да, твои опасения понятны. – Хокинс перелистнул страницы. – И все же надпись появилась не возле дома, а на людной улице. Нельзя гарантировать, что текст адресован именно тебе.

Так Пиппа себе и говорила. Но сейчас она думала по-другому.

– Я гарантирую. Это написали для меня. – До сей поры Пиппа сомневалась в наличии сталкера, сейчас же, стоя напротив Хокинса и слыша, как он повторяет ее собственные аргументы, она внезапно решила поверить чутью.

События связаны. У нее есть преследователь, более того, этот человек намерен причинить ей вред. По личным мотивам. Кто-то ненавидит ее, и он совсем близко.

– Конечно, получать подобные сообщения от интернет-троллей весьма неприятно, – кивнул Хокинс. – Тем не менее такое бывает, когда ищешь славы.

– «Ищешь славы»? – возмутилась Пиппа. – Я не искала славы, инспектор! Мне лишь пришлось выполнять вашу работу. Вы были бы счастливы позволить Сэлу Сингху вечно нести вину за убийство Энди Белл. Поэтому все и началось. Человек, который шлет мне письма, не просто слушает мой подкаст и не просто интернет-тролль. Он следит за мной. Он знает, где я живу. Все очень серьезно.

Так и есть. Однозначно.

– Я понимаю, что ты в это веришь, – сказал Хокинс, поднимая ладони, чтобы ее успокоить. – Должно быть, это очень страшно – стать известной и невольно привлечь всяких идиотов, уверенных в своем праве писать тебе гадости. Но такого стоило ожидать. Вдобавок ты не единственная, кто получает оскорбительные письма. Я знаю, что Джейсону Беллу тоже приходили неприятные сообщения после твоего подкаста. Он не раз мне жаловался… Мы иногда играем в теннис, – пояснил Хокинс. – Как бы там ни было, я не вижу связи между письмами и прочими инцидентами.

Последнее слово он произнес слишком резко, практически выплюнув.

Хокинс ей не верил. Не верил даже после всего, что случилось. Пиппа догадывалась, что так и будет, она предупреждала Рави, однако теперь, услышав все собственными ушами, не понимала, как такое могло произойти, – ведь она-то поверила!