– А ты на самом деле беременна?

– Да нет, конечно. Еще не хватало...

– Что значит – еще не хватало? – Лена от возмущения со звоном бросила в раковину ложку. – Почему бы тебе не быть беременной, если ты живешь с мужчиной и собираешься за него замуж?!

– Потому что я не хочу весь остаток жизни провести между плитой и корытом. Потому что я хочу пожить для себя. А Сережа, похоже, решил плодиться и размножаться. Сначала он как-то обалдел, а теперь прыгает от радости, готов уже бежать за коляской и кроваткой, а главное – наконец собрался познакомить меня со своими родителями.

– Вот и радуйся.

– Я и радуюсь. Сейчас-то все хорошо. Родителей я очарую, замуж выйду, а что потом?

– Забеременеешь поскорее и родишь. Может быть, даже в сроки уложишься, если поторопишься.

– Да не хочу я рожать. Мне придется имитировать выкидыш. Надеюсь, ты мне поможешь...

– Ты в своем уме? Как я могу тебе в этом помочь?

– Скажем, я поссорюсь с мужем, уйду из дома к тебе ночевать, и тут мне станет плохо, ты вызовешь «скорую» и так далее...

Лена отложила недомытую посуду, вытерла руки о цветастый фартук, повернулась к Катерине, строго на нее посмотрела и громко выговорила: «Ни-ког-да!»

Кате не спалось. Она крутилась с боку на бок, вздыхала, била кулаком подушку, скидывала одеяло и снова натягивала его до самого носа. В своих мыслях она кляла подругу последними словами – впервые Ленка так уперлась, что ни мольбы, ни слезы, ни угрозы никогда не простить обиды ее не поколебали.

«Совсем одурела, свиноматка чертова... Ничего, кроме своих сопливых детей, не видит и хочет, чтобы я так же жила. Подумаешь, принципы у нее... Сидит со своим дурацким мужем, конечно, ей врать не приходится. А что ей врать-то – кому есть дело, врет она или правду говорит? Какая разница – суп она сварила или кашу? Тем порошком белье стирает или этим? А у меня, можно сказать, судьба поставлена на карту. Ох!!!»

Катерина застонала и со всей силы ударила подушку, будто та была причиной ее несчастий.

– Катенька, что с тобой?

Спросонья Сережа выглядел страшно перепуганным, он как солдат вскочил с кровати и кинулся к выключателю. Яркий свет залил спальню будущих супругов. Катя уткнулась в одеяло, ее переполняла злость – теперь еще надо перед этим дураком комедию ломать...

– Ничего, Сережа, не беспокойся, – прошептала она слабым голосом. – Мне, кажется, приснилось что-то. Все хорошо. Потуши, пожалуйста, свет. Ложись, дорогой...

Свет потух, Сергей сел на кровати, продолжая вглядываться в лицо подруги. Он действительно беспокоился – после того, как Катя призналась ему, что ждет ребенка, его жизнь наполнилась новыми, незнакомыми прежде чувствами. Все сомнения отступили, он видел в Кате новое очарование материнства, рисовал в своем воображении картины счастливого будущего, где в их большой и красивой квартире звенят голоса двух, нет – трех малышей. Он со старшими мальчишками ездит на рыбалку, спокойная и добрая, хоть и слегка усталая Катерина ждет их дома, воркуя над колыбелью малышки дочки. Все коллеги на работе заметили, что он взялся за дела с небывалым рвением, – еще бы, у него появился стимул зарабатывать настоящие, большие деньги – ведь детям нужно все самое лучшее. Теперь его беспокоили только две проблемы – предстоящее знакомство Кати с родителями и ее здоровье...

– Малыш, хочешь, я тебе мяты заварю... Попьешь с медом, успокоишься, расслабишься. Тебе отдыхать надо.

– Спасибо, не беспокойся. Правда ничего не нужно. Спи...

Катя повернулась на другой бок и закусила губу.

Что же делать? Что делать?..

Юрий Алексеевич был физиком, сыном физика и внуком физика. С самого раннего детства маленького Сережу окружали портреты Эйнштейна и Ландау, он слышал байки о Курчатове и Рентгене и во втором классе научился пользоваться логарифмической линейкой и компасом. От физики ему некуда было деваться...