– Я рада, что вам понравилось! – воскликнула она. – И как хорошо, что мы летим одним самолетом. Такая дружная у нас будет компания!

«Главное, разнообразная, – усмехнулся про себя Макар. – По сравнению с этой ароматной Афиной Палладиевной наш Нюк – самое обычное дело. Что имя у нее, что запах духов… Да и Иван Васильевич чего стоит! Имя как у Ивана Грозного, к тому же одежда… Неужели все этнографы такие? Вроде бы родители – самые обычные люди…»

– Согласен, уважаемая Афина Палладиевна, – поддержал тетеньку долговязый. – Компания у нас замечательная. Посмотрите, сколько помощников! К тому же я уверен, что Веселовы хорошенько подготовились к экспедиции. Признайтесь, Петр Петрович, наверное, вы уже разгадали тайну Общей книги? Вид у вас, уж простите, очень довольный.

Макар насторожился. Надо сказать, что слова «тайна», «разгадать» действовали на него, как на Нюка – новые, непривычные запахи. Правда, Макар при этом все-таки не расчихался, а посмотрел на папу укоризненно. Знать о какой-то тайне и ни словом о ней не проговориться!

«Наверное, папа действительно слишком тщательно готовился к экспедиции, – подумал Макар. – А вот мы из-за него оказались совершенно не подготовленными. Что это еще за общая книга? Общие тетради существуют, а про книгу слышу впервые».

Папа невесело вздохнул, словно показывая, что не так уж он и доволен:

– Что вы, Иван Васильевич! Если бы мы все тайны могли раскрывать, сидя в Москве… Под лежачий камень вода не течет. Вот займемся своими основными исследованиями – может, и тайна Общей книги откроется.

Макара так и подмывало не откладывать свои расспросы, но он понимал, что это лучше сделать без лишних собеседников. Тем более что от запаха духов Афины Палладиевны у него уже выступили слезы. Он волновался даже не за себя, а за Нюка: вдруг у хонорика начнется аллергия? Еще полиняет во время перелета!

Макар решил ускорить события.

– Мне кажется, все места уже заняты, – как бы невзначай, задумчиво проговорил он. – А вот там, впереди, по-моему, пять человек с одинаковыми билетами…

Афина Палладиевна ойкнула и покатилась по проходу, увлекая за собой пахучее облако.

– Ладно, – сказал Иван Васильевич, – успеем еще наговориться. Жить ведь будем в маленьком поселочке. С одной стороны река, с другой – тайга. Деваться некуда!

Он кивнул и тоже поспешил к своему месту.

– Странные у вас коллеги, – улыбнулась Соня. – Хотя интересные. Экстравагантные, как…

– Динозавры, – подсказал Макар. – Которые вымерли от запаха духов.

– Ну-ну, – укорила мама, – говорить об отсутствующих людях неприлично.

– А о ком же прилично говорить? – удивился Ладошка. – О присутствующих, что ли?

Мама с папой переглянулись, подумали секунд пять и рассмеялись.

– Как же о них можно не говорить? – словно самого себя, задумчиво спросил Макар. – У одного одежда в глаза бросается, у другой имя – и не захочешь, засмеешься. Да они, наверное, только того и хотят, чтобы про них говорили! Иначе зачем им все это надо?

– Хм… – кашлянул папа.

Наверное, он не знал, что делать: с одной стороны, действительно, обсуждать отсутствующих нельзя, с другой – оставить ситуацию без объяснения тоже невозможно.

– Дурацкий этикет! – пробормотал он. – Не объяснять ведь при Иване Васильевиче его же собственные привычки, а при Афине Палладиевне – происхождение ее странного имени! Придется сплетничать. Понимаете, Иван Васильевич – незаурядный человек во всем. Любое свое действие он считает нужным делать ярким и понятным – как будто бы выпуклым. Кстати, его девиз: «Человек – это стиль». То есть, по его мнению, человек ни на кого не должен быть похож ни в одежде, ни в речи…