– Да, упаковывайте, – уверенно заявил Сергей, и с пущей старательностью бросился помогать укладывать все в пакеты.

– Этот человек – я, – скромно ответила продавец, когда поймала взгляд Сергея. – Мы семья художников, мой папа художник и это его магазин.

– Как ваше имя, девушка, и сколько вам лет? – Мария была смущена, задавая, как ей казалось, такие некорректные вопросы. Но за ту возникшую паузу после услышанного она, видимо, взвесила все за и против.

– Меня зовут Юля. А сегодня я помогаю родителям в магазине, – с гордостью ответила она. – А композиции Петра Ильича Чайковского вы можете купить в магазине недалеко отсюда – Юля указала рукой в правую сторону и сразу устыдилась, когда на нее обиженно, как ей показалось, посмотрел Сергей. Хотя взгляд и был исподлобья, иначе бы у него не получилось. Он чуть ли носом не был погружен в пакет с покупками.

Выйдя из магазина и пройдя еще сто метров, необыкновенная парочка свернула за угол высокого кирпичного здания. Бушевавший ранее у Марии в голове ураган мыслей разбился о скалы решения Сергея погрузиться в искусство. Он не просто решил окунуться. Он погрузился целиком с головой. Уже ни о чем его не спрашивая, она покорно следовала за ним, пока он в том же быстром темпе держал только ему известный путь, держа в одной руке пакет, а другой рукой нежно прижимал мольберт. За эту руку и уцепилась Мария, чтобы не потерять его, хотя этого уж произойти никак не могло. Она, как маленькая девочка, ненадолго закинула голову вверх, чтобы ощутить на лице слабые капельки грибного летнего дождя, который только начал моросить. С начала утреней суматохи субботний день внёс значительные изменения в жизнь обоих. Но пока еще никто из них и не предполагал, что для них обоих пути назад уже больше не существовало.

***

Как только пара вышла из магазина «Художник», сразу начался грибной дождик, согреваемый жарким летним солнцем. Это природное явление заставило позабыть их о творчестве Петра Ильича Чайковского.

Первые разбившиеся на лице капли привели Сергея в неловкую растерянность. Нет, нет, дождь вовсе не был помехой. В его голове заработала гигантская машина логических рассуждений, может, даже та самая, над которой он работал когда-то на кафедре физики. Закрутились механизмы. И все ради получения простого ответа на один вопрос – кого в принципе спасать от дождя, Марию или набор художника.

За то время, пока Мария собирала на лице первые подогретые солнцем капли дождя, запрокинув голову вверх, этой сложной машине нужно было сделать этот нелегкий, как ему казалось на тот миг, выбор. До похода в магазин он бы немедленно закрыл Марию от дождя своим телом, рубахой, всем, чем угодно, но сейчас дело обстоит иначе. В левой руке он держал набор художника, а в правой мольберт и руку Марии. Это внезапное чувство выбора вызвало небольшую панику Сергея, и заставило просто остановиться, и как гриб мокнуть под дождем, врастая в асфальт. Он даже не подозревал, что его правая рука стала легче, и ее никто уже не сжимает. А сам он стал похож на самый настоящий гриб с острой шляпкой, с оттянутыми вниз обеими руками от важной ноши.

Зажимая рот рукой, на цыпочках, не задевая каблуками уже мокрый асфальт Мария обошла его сзади и зажимая рот от громкого смеха ладонью, пыталась не выдать своего веселья при взгляде на любимого.Было непонятно лишь одно, а именно, как столько смеха могло уместиться в ее хрупком стройном женском теле.

– Обернись, Серега, – сквозь свой громкий смех она смогла еле выговорить.– Серега, – выкрикнула она вновь, смех ее не унимался, она подрыгивала на месте, как маленький непоседливый ребенок. Ее мокрые волосы облепили ей все лицо и нехотя подпрыгивали вверх, пытаясь поймать ритм ее прыжков.