— Нас истребляли, — лицо Рафаэля закаменело. 

Сейчас мы сидели в номере столичной гостиницы и отдыхали. К делам решено было приступить завтра, а сегодня просто расслабиться после долгой поездки. Эльфы расположились за стеной, а вот озабоченный шарш плескался в ванной за ширмой, чем изрядно меня бесил. Во-первых, напевал пошлые песенки, во-вторых, разбрызгивал повсюду пену и мыльную воду. 

Если я его сегодня не утоплю, то это будет чудо! 

— Темные слишком сильны и тем пугали правителей до икоты. Они боялись, что моя раса захочет завоевать весь мир. Мало того, магические кристаллы из скал извлекали тоже мы. Они хотели захватить наши земли и просто перебить нас, но наш Владыка вовремя сообразил, что грядет геноцид и установил купол. Насколько мне известно, три сотни темных отдали свои жизни, чтобы активировать барьер. Они пожертвовали все силы и энергию на создание нерушимого заклинания. Однако, как бы ни была огромна империя, было многое, что мы не могли добывать на своих земелях. 

— Что же это? 

Мне была очень интересна история этой расы, тем более, что практически нигде о ней не написано. У меня был только один достоверный источник, и я собиралась выцедить из него все. Мало ли, может мне придется остаться в этом мире дольше необходимого. 

— Например, вода. В империи очень мало пресноводных рек и озер. Хватает на питье, но не на бытовые нужды. Однако есть выход к морям и океану, поэтому мы скупаем очищающие камни из вне. Такую воду нельзя пить, ведь она мертвая, но для остального прекрасно подходит. 

— Хм, интересно. Я бы хотела побывать в империи хоть разок.

Я посмотрела на спокойного темного. С момента приезда у нас установились нейтральные отношения. Я не дергаю его, он не лезет ко мне. Только редкие беседы, как сейчас. Я и пришла-то к Рафу только потому, что он прихватил мешок с моей одеждой к себе в номер. 

Да, мы взяли три комнаты: для Ниэля и Дисэля, для Рафа и Лео и для меня. Казалось бы, все по-старому. Мы разговаривали, решали кое-какие вопросы и советовались относительно будущих действий, но не было во всем этом души. Я кожей чувствовала напряжение. Когда-нибудь оно должно было вылиться во что-то взрывоопасное, ибо вечно быть безразличным невозможно, особенно с нашими характерами.

Если бы не тяжеловес в яблоках, которого мы купили для Рафа вместо погибшего Пони, я бы не скинула часть поклажи темному и не оказалась с ним в одной комнате. Конь был столь высок и могуч, что я решила облегчить Метлице жизнь, и передала мешок с одеждой блондину. Конечно, не сделай я этого, то не узнала бы столько всего о темных, так что были и плюсы у моей забывчивости. 

— Вряд ли получится. Если только не решила остаться там навечно. 

Рафаэль смотрел на меня прямо и серьезно. Даже не улыбнулся, как сделал бы это раньше. Это странным образом расстраивало меня и злило, однако поделать с этим я ничего не могла. 

— Я помню, что, кроме темных, оттуда никто не возвращался. — Я опустила взгляд. Неприятно было видеть его безразличие. 

— Я сорвал с нее платье. Руками! 
Я стянул с нее белье. Зубами!
Я впился в грудь. Поцелуем! 
Я коснулся лона. Губами! 
Я проник в... Ау! 

Лоедар совсем разашелся со своим недопением, что я не выдержала и запустила в него тарелкой из легкого металла, наподобии алюминия. 

— Языком, — закончил строчку из песни шарш, поглаживая макушку. Ему прилетело от ширмы, которая упала при попадании по ней тарелки и травмировала голову проклятого. 

— За что? 

— За все. 

— Как-то мелко для всего, — пробурчал ящер, снова отгородившись ширмой. 

— За остальное уже наказан. Хотя, судя по песням, ничему тебя проклятие не научило, — фыркнула и отвернулась от по новой запевшего шарша. Правда, теперь он пел о природе.