Я без конца продолжала диалог сама с собой, это было моей закоренелой привычкой, потому что о некоторых сторонах моей жизни я не могла никому открыться, даже моим ближайшим подругам. Не могла рассказать о моей интимной жизни, о моих страхах и комплексах. И потому было особенно ценно то, что Стас был так откровенен со мной. Он был нетороплив и так нежен, будто ему предстояло впервые открыть мой телесный мир, он будто бы пробовал меня на вкус впервые и смаковал свое наслаждение, как и я – мое наслаждение им. И это меня расслабляло и уносило ввысь к звездам.

Мы легли в нашу кровать с балдахином, задернули полупрозрачные капроновые шторки и отгородились от всего мира. Здесь на этом ложе остались только мы двое, он и я, мужчина и женщина, и это был наш мир, наше энергетическое пространство, который мы создавали, соединяя души и тела…

Утро началось с долгого поцелуя. Я, которая прежде никогда не ложилась в кровать без пижамы или пеньюара, вошла во вкус спать обнаженной. Это было так восхитительно лежать на плече любимого и ощущать его тепло, его упругие мышцы, слышать биение его сердца, его спокойное размеренное дыхание. Его тело хоть и погрузнело, но осталось сильным и мощным. Стас давно бросил курить, и от него не было табачного запаха, который меня преследовал все годы моей замужней жизни. У меня были с собой мои любимые духи. Но, к сожалению, Стас попросил меня «больше ничем не брызгаться», именно так он выразился, потому что не любит никаких духов, желанная женщина благоухает сама по себе как цветок. Вот так он и сказал. Разве можно отказать в ответ на его просьбу?! Какой он все-таки умный и романтичный и еще мужественный. Рядом с ним я расслабляюсь и нежусь будто в колыбели.

– Любимая, у меня для тебя сюрприз, – интригующе начал Стас после того, как мы вдоволь нацеловались и успели совершить утренний обряд любви.

«Кажется, день обещает быть интересным», – подумала я.

– Сегодня я хочу увезти тебя на дачу. Помнишь, я тебе рассказывал про нее, она досталась мне в наследство от родителей… Хочу угостить тебя шашлычками. Всем нравится, когда я сам замачиваю мясо и сам жарю. Я покажу тебе, как растут каштаны. Это такое эротическое дерево! Ты можешь взять с собой купальник и позагорать там.

– Мы там будем ночевать?

– Да, если ты захочешь.

– Еще хочу предупредить, там с нами будет одна пара моих друзей. Надеюсь, ты не возражаешь.

Как бы мне ни хотелось оставаться с ним наедине, я, конечно же, согласилась. И зря. Это было роковой ошибкой…

Следующий день был таким же приветливым, солнечным и теплым, и многообещающим. Из-за бессонной ночи мы проснулись очень поздно. Перекусили. Замариновали купленные с вечера куриные бедра. И лишь к вечеру часам к пяти собрались. Про загар можно было забыть. Заказали такси, чтобы сэкономить время. Ехали долго и всю дорогу почему-то молчали. Дача оказалась совсем не такой, как мне представилось. Это был старый покосившийся дом всего на три окна в старой части города, со всех сторон окруженный высоким выгоревшим от времени серым забором с покосившимися кольями. Комнат было всего две. В одной располагалась кухня, где стояла старинная самодельная горка, в которой виднелась запылившаяся посуда. Прямоугольный стол без скатерти был заляпан следами былых пиршеств.

Вторая комната была побольше, но также скудно обставлена: две полутороспальных кровати с железными спинками стояли параллельно вдоль стен, они были неряшливо прикрыты одинаковыми изношенными пледами с леопардовым рисунком. Все это произвело на меня угнетающее впечатление. Была во всем этом какая-то пошлость и убогость. И это совсем на настраивало на романтический вечер в кругу друзей. Я никак не могла подавить чувство брезгливости к этой даче, к грязи. И у меня совсем не возникало желания навести здесь порядок.