– Ой! – вскрикнул Михайла. – Да ты ранен!

Варкадин махнул рукой.

– Нижни опять не взяла! – с горечью вскричал он. – Где Москов? Где Доможир-воевод? Говорили, враз пойдем, а нет никого.

Тут только Михайла сообразил, что ведь он тоже вел мужиков на Нижний. А ну как взяли бы они город! Неужто бы он дал им зорить его? Ничего-то он, Михайла, толком не обсудил. Вон говорил Варкадин, что какой-то русский воевода с ним на Нижний пойдет. А выходит, никакого русского воеводы и нет вовсе. Может, и не было у них уговора.

Михайла посмотрел на Варкадина. Нет, не может быть, чтоб соврал Варкадин. Нравился он Михайле. Хоть и нехристь, а сразу видно – правильный человек, зря говорить не станет. Ишь как огорчился, что не пришел воевода.

Они ехали по опустевшему полю к опушке леса. В ту же сторону ковыляли и ползли раненые мордвины. Они охали, стонали, окликали Варкадина, но Варкадин точно не слышал их. Он подгонял лошадь, не поднимая низко опущенной головы.

Недалеко от опушки навстречу Варкадину из леса выскочил опять увешанный лоскутьями мордвин и что-то быстро заговорил, размахивая руками.

Варкадин сердито отмахнулся от него и сказал несколько слов.

Михайла оглянулся и увидел Артюшкина.

– Это кто такой? – спросил он, показывая на мордвина в пестрых лоскутьях.

– А это наш поп мордовский. Говорит, что варм-ава рассердился. Барана ему не дали. Вот он наши стрелы все прочь и относил.

– Кто стрелы относил? – спросил Михайла.

– Варм-ава, ну, ветер. Нарочно встречу нам дул и стрелы отворачивал.

– Чего ж Варкадин не дал ему барана?

– Сердится Варкадин. Говорит, коли бы помог, он бы и быка не пожалел, а теперь и ярочки не даст.

Варкадин подъехал к Артюшкину, что-то заговорил с ним быстро и сердито, показывая рукой в сторону.

Артюшкин кивнул головой, выехал из толпы мордвинов и быстро поскакал вдоль опушки. Варкадин подозвал Вечку, сказал что-то и ему, повернул лошадь и, не глядя ни на кого, поехал назад по лесной дороге. Но, сделав несколько шагов, он остановил лошадь, оглянулся, заметил Михайлу и подозвал его к себе.

– Ехать будем, – сказал он. – Там Вечка раненые подбирать и назад всех вести. Ты молодца! Не боялся. Один скакал! Воевода!

Михайла радостно посмотрел на Варкадина. Понимает, стало быть, какой он есть человек, Михайла Чевкин. Погоди лишь. Он себя покажет! Тоже не лыком шит!

Когда они въезжали на поляну, навстречу им выскакал всадник на заморенной лошади.

– Вы что – на Нижний ходили? – крикнул он. – Опозднился я, стало быть. Чем свет Доможиров меня за вами вдогонку послал. Коня заморил, да не догнал. Объездчики наши языка добыли. Говорит, войско цельное с князем Воротынским прямо на Арзамас пошло.

Варкадин сошел с лошади и быстро увел гонца к себе в шалаш.

Из леса выезжали мордвины, соскакивали с лошадей и разбредались по поляне. Привезли раненых и унесли их в шалаши. Мужиков и лошадей прогнали в задний конец поляны.

Посреди поляны опять раскладывали костер, собирались варить обед.

Михайла слез с лошади и не заметил, как кто-то взял ее за повод и увел. Он сел на пенек и задумался.

Что ж им теперь делать? Мордвины, верно, на Арзамас пойдут, с Воротынским биться станут. А ну, как Воротынский побьет мордвинов, да их всех в полон заберет? Не сдобровать им тогда. Запорет всех насмерть. Сбежать им, что ли? Да куда податься? Неужто назад к Воротынскому? Тогда уж воли как своих ушей не видать.

Кто-то тронул его за плечо. Над ним стоял Невежка.

– Михалка, а Михалка, ты чего замстился? Наперед бы знать, не ходить бы воевать!

Михайла усмехнулся.

– Вы-то много воевали? А вот дале как? На Арзамас они пойдут, а туда наш князь войско ведет.