Точно так же и попытки анализировать число убитых, условия содержания в концлагерях или судьбы конкретных людей тут же наталкиваются на чисто эмоциональное сопротивление. Или трактуются как стремление «преуменьшить страдания несчастных жертв», «сыграть на руку» их мучителям. И вообще, вы за кого?!

Так вот, ценность движения «ревизионистов» в том, что они уводят обсуждение истории Второй мировой войны, нацистского режима, Холокоста, поведения в нем политических сил из пласта эмоциональных завываний в пласт рационального обсуждения. Не «немецко-фашистские захватчики совершили невероятные зверства, залили землю кровью невинных людей!!!», а «батальон СС номер такой-то расстрелял 26 евреев 14 мая 1942 года». И из пласта политического в пласт научный. Не «на кого этот факт работает?», а «твердо ли установлен этот факт?».

«Ревизионисты» занимаются скучной прозой. Они выясняют, что на самом деле происходило в тех или иных местах, кто именно и что именно совершил… или не совершал.

Независимо от правоты «ревизионистов» и от двигающих ими мотивов, мир от их деятельности становится трезвее и разумнее. Это радует.

Во-вторых, «ревизионисты» показывают явные несуразности в истории Второй мировой войны и Холокоста. А этих несуразностей гораздо больше, чем хотелось бы.

Слабые места «ревизионистов» – отказ верить даже в твердо установленные факты преступлений нацистов. И в этом смысле их самым слабым местом становится история Второй мировой войны в Восточной Европе, особенно в СССР. Они ухитряются отрицать или, по крайней мере, сомневаться в существовании Бабьего Яра и вообще всех массовых расстрелов.

Гибель евреев на Востоке они описывают примерно так: «Евреи умирали в гетто и лагерях в основном от болезней и истощения, а в последние месяцы войны также от голода. Они гибли во время бессмысленной эвакуации лагерей на Востоке перед приходом советских войск, при жестоком уничтожении Варшавского гетто и при репрессиях на Восточном фронте. Часто комиссаров, т. е. политруков-коммунистов, ликвидировали сразу после сдачи в плен. Сразу расстреливали или вешали также захваченных партизан. Наконец, практиковались расстрелы заложников в качестве возмездия за нападения на немецких солдат»[32].

Бывают утверждения и «круче». Например, о том, что не было никакого еврейского расстрела в Бабьем Яру, а в этом овраге нацисты убили сотню «сопротивленцев», украинских патриотов[33].

Такие примеры создают «ревизионистам» репутацию не очень адекватных людей.

«Ревизионисты» воюют уперто и яростно, спор уже явно идет не за какие-то научные достижения. Возможно, их упертость вызвана к жизни упорным желанием не лучшей части евреев любой ценой доказывать свою исключительность (при полном отсутствии интереса к страданиям всех остальных).

Логично: если одни упорно преувеличивают свои потери и страдания, изо всех сил пытаются представить их чем-то исключительным, уникальным, стремятся вызвать у всех остальных комплекс вины, то ведь этому хочется сопротивляться.

Из полутора… может быть, даже из одного миллиона покойников сделали шесть… А мы сделаем полмиллиона! Или вообще двести тысяч! «Нас» превращают в неисправимых чудовищ, заставляя весь народ и через полвека платить за преступления 1% поколения дедов…

А мы постараемся доказать, что жертвы «сами виноваты», и возложим на «них» такой же комплекс коллективной вины, какой «они» изо всех сил стараются натянуть на «нас».

Но не только в этом дело… Во время Международной тегеранской конференции «Обзор Холокоста: глобальное видение», проведенной 11–12 декабря 2006 года Министерством иностранных дел Ирана и специальным Институтом политических и международных исследований, очень четко звучала тема интеллектуальной и духовной свободы.