Да, именно опасному. Он вызывает у меня панику, страх и неконтролируемые судороги.

Нельзя такого человека заставлять ждать. Отлипнув от пола, я прохожу вглубь кабинета и не спеша присаживаюсь на край гостевого кресла, что стоит напротив широкого стола. Дышу еле заметно, мне кажется, что каждое мое движение раздражает Холодова.

— О чем ты хотела поговорить? — на его лице ни одна жилка не двигается.

Я, видимо, пропустила тот момент, когда мы перешли на «ты», ну, да ладно, мы люди не гордые.

— Марк Александрович, — решаю обратиться к нему по имени и отчеству, может это поможет хоть немного ослабить его нескрываемое презрение. — Я хочу поговорить с вами насчет нашего дома. У меня мама старенькая, она живет там одна, если вы заберете его, она останется на улице.

— Ты читала документы?

— Да, — прячу от него взгляд и смотрю на свои пальцы. — Я не совсем хорошо разбираюсь во всех терминах, которые там применяются, но смысл мне понятен.

— Расписку своего брата читала?

Слезы наворачиваются на глазах, не могу их контролировать.

— Да, — произношу еле слышно с шумным выдохом.

— Все документы составлены моими лучшими юристами, никаких нарушений в них нет, — без ножа режет меня по живому.

— Я и не думала…

— Виктор сам поставил на кон ваш дом, — продолжает давить своим грозным авторитетом, — никто его не принуждал. Нужно думать головой, прежде чем озвучивать такие ставки.

— Я понимаю, но он…, — резко поднимаю на Холодова глаза и замечаю, как он пристально буравит меня равнодушным взглядом, — он болен. У него игромания, ему лечиться нужно. Прошу вас, Марк Александрович, не забирайте дом. Назовите цену, я отдам все до копейки, не сразу, конечно, но все отдам. Подпишу любые документы, любые расписки.

Иду на отчаянные меры, ведь что такая простая девчонка, как я, может предложить такому мужчине, как он? Остается только умолять и уповать на его благосклонность.

Его губы трогает легкая усмешка, после чего его лицо вновь принимает строгий вид.

— Сомневаюсь, что ты потянешь, — грубо осекает.

Чувствую, как дрожит подбородок. В глазах все плывет, еще немного и начнется слезопад.

— Но у меня есть к тебе предложение, — тон все такой же равнодушный.

— Какое? — тут же интересуюсь и стираю со щек первые слезинки.

Цепляемся взглядами. В моем – лучик надежды, в его – арктический лед.

— Станешь моей, получишь дом обратно.

4. ГЛАВА 4.

Кира

— Что простите? — хлопаю ошарашенными глазами и переспрашиваю, потому что не уверена, что верно расслышала слова Холодова.

— Я предлагаю тебе сделку, Кира, — говорит ровным тоном. — Твое тело в обмен на дом.

— Вы с ума сошли? — резко вскакиваю с кресла, не обращая внимания, как с моих колен падает рюкзак.

— Решайся, девочка, — он выпрямляется и кладет ладони на стол, продолжая сверлить меня строгим взглядом. — Дважды я не предлагаю.

В висках болезненно пульсирует от происходящего, на секунду теряю дезориентацию, закрываю глаза, а затем снова смотрю на Холодова. Он как сидел величественно в своем кресле, так и продолжает сидеть. Снежный король, блин!

Быстро поднимаю рюкзак с пола, а в голове так и крутятся его мерзкие слова «тело в обмен на дом», «тело в обмен на дом».

Бежать надо, бежать отсюда подальше!

Не проронив ни слова, я пулей вылетаю из кабинета и по памяти стремительно направляюсь к лифту. К горлу подкатывает ком, от испуга во рту пересохло, и язык лежит камнем. Не обращая внимания на работников офиса, судорожно клацаю по кнопке, вызывая кабину. Некоторые открыто на меня пялятся, ловлю сочувствующие взгляды и смотрю на табло, отчитывающее этажи.

Только когда за мной закрываются створки, я льну спиной к холодной стене и осознаю весь ужас поступившего предложения. Как можно говорить о таком спокойно? Он же открытым текстом предложил переспать с ним в обмен на дом! Вспоминая, какие проблемы меня теперь ждут, сердце болезненно сжимается. Начинаю размышлять, где можно за короткое время заработать максимально много денег, чтобы прийти и бросить их в лицо этому наглому и самоуверенному придурку. У меня не так много ценных вещей, если я их и продам, то не наберу нужную сумму, которую, кстати, так и не озвучил Холодов. Даже не дал право выбора, сразу перешел к важному. Но я и сама понимаю, что наш дом стоит несколько миллионов, я и на один не наскребу.