По прилете она взяла напрокат машину и поехала на юг, а там остановилась в мотеле «Лагуна-Хиллз».

Городок Лагуна-Хиллз находился вдалеке от побережья, но в Лагуна-Бич и Лагуна-Нигель, как и в других курортных местечках, летом номера надо было заказывать заранее. Впрочем, Холли не планировала ни купаться, ни загорать. Обычно в отпуске она присоединялась к толпам желающих заполучить рак кожи, но в этот раз планировала совместить отдых с работой.

Когда Холли наконец добралась до мотеля, ей уже казалось, что в глаза песок насыпали, а чемодан, который она волокла в номер, тянул ее к земле в пять раз сильнее обычного.

Номер был простой и чистый. Кондиционер работал так, что, если бы постояльцем был тоскующий по дому эскимос, он бы вполне мог окунуться в атмосферу родной Аляски.

В крытом переходе между корпусами стояли автоматы. Холли купила пакет крекеров со вкусом арахисового масла и сыра, банку диетического «Доктора Пеппера» и заморила червячка, сидя на кровати. Она так вымоталась, что у нее притупились все чувства, включая вкус. С таким же успехом она могла есть стироловый пенопласт, запивая ослиным потом.

Едва голова Холли коснулась подушки, внутри словно щелкнул выключатель, и она тут же заснула.

И ей приснился сон. Странный сон, потому что все происходило в кромешной тьме. Образов в нем не было, были только звуки, запахи и тактильные ощущения. Возможно, такие сны видят слепые от рождения люди. Холли оказалась в сыром, холодном помещении. Слабо пахло известкой. Сначала страшно не было, она, немного озадаченная, просто шла вдоль стены, ощупывая плотно уложенные каменные блоки. Спустя какое-то время Холли поняла, что стена одна и идет по кругу. Тишину нарушали только ее шаги и дождь, барабанивший по черепичной крыше.

Холли отдалилась от стены и, вытянув вперед руки, пошла по сколоченному из массивных досок полу. Она не спотыкалась и не наскакивала на невидимые препятствия, но любопытство вдруг сменил страх. Холли остановилась и замерла: она была уверена, что слышала какой-то зловещий звук.

Совсем тихий, он едва пробивался сквозь несмолкающий шум дождя и был похож на писк.

Холли представила крысу, жирную лоснящуюся крысу. Но звук был слишком протяжным и странным. Это был скорее скрип, а не писк, но не похожий на скрип половиц под ногами. Звук стих, а через несколько секунд раздался снова… Снова стих и снова повторился… Он повторялся через равные промежутки времени.

Холли подумала, что так работает некий несмазанный механизм, но догадка не принесла облегчения. Наоборот, сердце заколотилось чаще, она стояла в непроглядно-темной комнате и силилась представить, что это за машина. Скрип стал только чуть громче, но повторялся с нарастающей скоростью: сначала через каждые пять-шесть секунд, потом через три-четыре, потом через две-три, а потом каждую секунду.

Внезапно вступил еще один странный, похожий на свист или шипение звук. Как будто воздух рассекал широкий и плоский предмет.

Шух-х.

Совсем близко, но движения воздуха не чувствовалось.

Шух-х.

В голову Холли пришла дикая мысль, что это лезвие.

Шух-х.

Огромное лезвие. Острое. Рассекает воздух.

Шух-х.

Холли почувствовала приближение чего-то ужасного – ужасного настолько, что, даже увидев это при дневном свете, она не смогла бы понять его природу.

Холли сознавала, что все это лишь сон, но в то же время понимала, что должна как можно быстрее выбраться из темного каменного помещения… Иначе умрет. Из ночного кошмара нельзя убежать: чтобы от него избавиться, надо проснуться. Но Холли не могла проснуться, она слишком устала, у нее не было сил разорвать оковы сна.