Он собрался достать «ключ» к спасению, но, видимо, вовремя вспомнил свое же правило: никаких телефонов на кухне.

– Может, у тебя есть? Ты же не из послушных девочек? – с надеждой пробормотал Итан у самого моего уха, отчего по спине забегали мурашки и я невольно заерзала.

– Нет, – зачем-то соврала я.

– Стой спокойно, – скомандовал шеф. – Скоро кто-нибудь придет, и нас высвободят.

Итан еще раз постучал кулаком в дверь. Он так торопится освободиться из заточения в моем обществе, что становилось немного обидно.

– Больше не боишься замкнутых пространств? – спустя несколько минут молчания спросил Итан.

– Тебя же больше не раздражает запах ванили… – Отчего-то эта обстановка делала нас ближе не только в физическом плане.

Он рассмеялся:

– Расстроилась, что твоя проделка осталась без внимания? В следующий раз попробуй приготовить мне завтрак к столь ароматному кофе. М-м-м, – протянул он мечтательно, – думаю, тогда-то я точно буду в ярости…

Итан тихо усмехнулся, обдавая мое плечо горячим дыханием.

Издевается? Он же сейчас откровенно подтрунивает надо мной! Ну берегись, теперь каждое утро будешь давиться этой дурацкой ванилью! Забудешь, каков обычный кофе на вкус!

Я дернулась, желая высвободиться из рук негодяя. Уж лучше стоять в луже неизвестных химикатов, чем терпеть хамское отношение.

Попытка вырваться была тут же пресечена второй крепкой рукой, обхватившей мои плечи.

– Стой уже, – устало сказал он и прижался носом к моему затылку.

Нет уж! Нужно избавиться от него, от этих наглых рук, раздражающего дыхания в волосах и назойливых мурашек по телу.

Я снова попыталась пошевелиться, слегка приседая и проверяя, насколько крепко он меня держит. Вот черт! Вцепился намертво. Я резко подалась вперед, облокачиваясь о стеллаж. Итан не должен слышать, как колотится мое сердце…

Шеф порывисто выдохнул и склонился вслед за мной.

– Тише… тише… – Казалось, я почувствовала его губы на своей шее на короткое мгновение. – Я же просил стоять спокойно. – Его голос почему-то охрип. Кашлянув, он притянул меня обратно. – Прошу, не шевелись, так будет безопаснее.

– Мы даже не уверены, что эта жидкость ядовита! – снова взбунтовалась я. – И вообще, куда делся ключ?

Итан провел носом по моим волосам и тяжело вдохнул:

– В замке.

– Может, стоит позвать на помощь? – намекнула я, не желая раскрывать свой обман. Телефон уже начал припекать мое бедро. Только бы никто не позвонил.

– Зови.

– Собираешься стоять так, ничего не делая? – возмутилась я.

– Я делаю.

– Позволь узнать: что?

– Концентрируюсь, – процедил Итан сквозь зубы.

– Да, конечно. Гению нужна тишина. Сейчас мы постоим в тишине, и ты непременно придумаешь, как нас спасти.

– Сейчас я думаю только о том, как бы не навредить…

– О, ну конечно. Теперь я достала тебя своей болтовней. – Я насупилась и сложила руки под грудью.

– Бонни, – прорычал он, – если ты будешь так часто дышать, то потеряешь сознание. Лучше помолчи.

Не могу молчать. Ведь тогда не смогу думать ни о чем кроме крепких мужских рук, сжимающих мое тело, горячей груди, тесно прижимающейся к моей спине… Я чувствовала себя так комфортно в его руках. Будто беззащитная девчонка в моей душе наконец оказалась в безопасности… Но это ведь всего лишь иллюзия.

Надо отвлечься!

Он очень кстати вспомнил про боязнь замкнутых пространств. Мои щеки обдало жаром. Стыдно вспоминать, но все лучше, чем млеть в его обманчивых объятиях.

Тогда мне было около шести. В тот раз я впервые отправилась в лагерь, а Бен и Итан поехали в последний раз перед выпускным классом. Фактически их заставили родители, чтобы они присмотрели за «малявкой». В один из вечеров это мне очень помогло.