Я опустил взгляд вниз. Живот раздуло. Ощущение приятной сытости и даже понимание причины не вызывает физического отторжения. Но эмоции....

Я стал монстром? Дьяволом? Почему я живу и дышу? Я помню, что должен был умереть… Вдруг я заразен и эта зараза пойдет по земле? Вдруг они все очнуться как я? Сжечь... Нужно все тут сжечь...

Перед поджогом я бездумно покидал в мешок некоторые свои вещи, зачем-то немного еды со стола, и бездумно покрутив в руке, прихватил нож, который доверил мне тятя.

Батюшка... Теперь я и для вас опасен? Надо бежать! Бежать туда, где никого нет. Туда, где не смогу никому больше навредить! Я всегда мечтал спасать жизни, а не отнимать их. А сейчас мне страшно... Но страшно не за себя...

На меня накатила новая волна паники при мыслях о родных, подавляемая чем-то изнутри, чем-то абсолютно безразличным к этому миру и людям, но я упорно старался вспоминать прежнего себя и пытаться действовать как он. Откуда-то пришло понимание, что во что было не стало я должен оставаться собой, сопротивляться овладевающему мной холодному безразличию. Иначе, мир вокруг станет серым, а я… – даже страшно подумать, что станет со мной…

Теперь есть я и это враждебное мне тело… оно мерзко морозит, подчиняет мою душу… я слишком явно это чувствую, но я поборюсь за себя… Сжимаю пальцы в кулак.

Жарко. Деревня полыхает огнем и пышет жаром. Огонь молниеносно поглощает деревню от постройки к подстройке. А её круговое расположение только помогает демону огня. То и дело вспыхивают стоги сена, уложеные вдоль хлевов. Вокруг, только мертвая тишина и жалобный треск исчезающей с лица земли деревушки.

Я стою в непозволительной близости. Огонь тянет ко мне свои языки, а одежда на мне начинает тлеть, выделяя характерный запах. Ловлю себя на мысли что хочу сделать шаг вперед чтобы этот ужас наконец закончился. Даже уже поднимаю ногу, позволяя огню радостно лизнуть меня языками пламени. Мое тело нагрелось невероятно. Сердцебиение участилось. Стоп. Сердце! Значит я ещё жив, и я человек?

Тут же в голове закружились другие мысли. Вспомнилось как Кузьмич говорил о вакцине и о каком-то сумасшедшем. Он тоже так сходил с ума, а потом ничего не помнил? Может это новый вирус какой? Вроде бешенства у собак? Если так, и я кого-то заразил, а ему удалось сбежать? Вдруг он окончательно поддался? Вдруг он не в своем уме? Я должен уничтожить его. А если их несколько? Такого как я, — я учую, сомнений нет. что-то нечеловеческое, звериное затаилось внутри, обострив все мои чувства и инстинкты. Я не имею права оставить этот мир, не уверившись, что таких как я здесь нет... Я больше никому не позволю умереть. И для себя, после, — я найду способ... Только бы убедиться…

Я уходил от полыхающей деревни, весь в саже, пятясь, не смея отвести взгляд от того что натворил.

Добрел до леса, зашел в прохладную тень и начал пробираться по густому лесу. Тело постепенно остыло. Долго я брел, не разбирая дороги. Постепенно мысли от произошедшего переключились на бесцельное волочение ног с пустой головой. Звуки шагов, трения об листву и траву шли каким-то приглушенным фоном. Спустя время, от звука шагов переключился на прислушивание к себе… Сердце стучит медленнее, чем обычно. Почти ночь, но это не мешает мне разбирать дорогу. На улице все прохладнее. Все... Остановилось??? – Внутри от страха все упало. Я застыл на месте, в ожидании следующего удара сердца. Но я по – прежнему на ногах, двигаюсь, верчу головой! Да что это со мной такое?

Нет! Удар! Всегда считал своей гордостью определить пульс без подручных средств. Посчитал… Пятнадцать ударов в минуту… Стало на столько жутко и не по себе, что я сорвался с места и побежал. И не важно, что тут слишком высокая трава, начались кочки и болота, а нет… уже закончились… Несусь через заросли иван – чая к черной границе хвойного леса. Все это время сердце бьётся не чаще, хотя бегу, как никогда.