Я набралась храбрости и решила снова пойти в библиотеку, чтобы разубедить себя хотя бы в паре возникнувших версий. Прихватив книги, я зашла в библиотеку, положив их на первую попавшуюся полку, с трудом найдя свободное место.

Первый стеллаж с художественной литературой я проигнорировала, взяв по две книги с других стеллажей. Выйдя на свет, я присела на колени перед стопкой.

– «Скитское покаяние». – С трудом прочла я вслух буквы на потертой обложке. Эту я явно с библейского стеллажа взяла. Открываю твердую обложку и читаю: «Сие списание молитве, яже съчинена съ покаяниемъ, и съединена съ исповеданиемъ, и какъ бы сокрушити человеку свое сердце, и смирити свою душю, и самому ся виновна створити, и себе зазрети, и себе охудити, и озлобили, и обезчестити, и укротити, и уничижити, и полож и т себе предъ Богомъ, иже по истинне грешна и падшася, дабы пришло умиление и плачъ, дабы далъ Богь слезы покаяния...».

Дальше даже читать не смогла, с каким-то непонятным для себя праведным трепетом отложив книгу. Из всего, что прочитала, поняла, что это книга для тех, кто ищет покаяния. Арсений верующий? Кажется, он говорил, что он не по этой причине здесь.

Я потянулась ко второй книге и чуть не рассмеялась от контраста. – «Настольная книга заядлого рыбака». Пролистнула для порядка и, не найдя ничего необычного в книге, отложила и потянулась за следующей книгой. Но стоило мне поднять эту книгу, как мое сердце пропустило удар. Под ней лежала книга по черной магии. Нет, не так! КНИГА! Прямо как в фильмах ужасов, такая же старинная в черном кожаном переплете с соответствующим тиснением посередине и серебряными углами, и застежкой. Не знаю, что заставило шарахнуться при виде этой книги в сторону.

Учитывая, что ноги и так меня плохо держали, а я попыталась дать деру из положения сидя, то и без помощи черта запутавшись в своих ногах, я запнулась о неровность пола и уже летела на встречу с ним, яро махая руками, ища равновесие… но… меня схватили сзади…

Вся округа огласилась моим визгом.

– Ты чего визжишь? Если в округе и оставалось какое мелкое зверье, то уверен, сейчас и оно разбежалось.

– А – а – арсений. – Тресясь от страха, я поворачиваюсь к нему лицом и пячусь назад.

– Ангелина, стой! Там обрыв… – Я останавливаюсь, судорожно соображая, что опаснее.

– Да, похоже, бежать мне некуда… – Зачем-то вслух произношу я.

– Ты чего так испугалась? – Озадаченный вид парня не вязался с общей картиной, и я уже была готова снова ему верить. Я решила, что терять мне больше нечего и, зажмурившись, пальцем указала в сторону, где лежала черная книга.

– Умеешь ты в темноте книжки выбирать. – Усмехнулся Арсений. – Это всего лишь книжка, она тебя не съест. – Наткнувшись на мой недоверчивый взгляд и, поняв, что для меня этого не достаточно он решил пояснить. – Я забрал эту книгу в заброшенном доме деревенской знахарки. Она на отшибе жила, ни с кем сильно не общалась. Так что после её смерти туда никто не заходил. А я до книг охотливый. У нее и по травам пару дельных книг нашлось. Все у меня.

– Арсений… ты… т – т – ты некромант? А я умерла?

Арсений

Спокойно, Арсений. ещё маменька наказывала: в любой казусной ситуации вести себя будто так и надобно, тогда никто и не приметит стеснения твоего.

Смотрю на перепуганную чего-то надумавшую девушку. Да как она вообще до такого додумалась? Вот стоит начать оправдываться и разубеждать, она ещё больше в это уверится. У нее даже зрачки от страха расширены, и сердце вот – вот выпорхнет от испуга. Кожей чувствую её страх. Даже характерный запах от страха витает.