Примерно через полчаса она успокоилась, оторвалась от меня и заглянула своими васильковым глазами в мои, а я понял, надо было сбежать… Сейчас уже поздно…

– Спасибо. – Чуть слышно сказала она, а я пытаясь скрыть замешательство после неожиданной близости, отступил шаг назад. Кто бы меня теперь успокоил… – Теперь я уверена, что ты хороший человек. – Что? А до этого она что думала? Похоже, это и есть хваленая всеми женская логика! Полчаса погладил по спине и уже хороший, а то, что до этого выхаживал её почти три дня, для неё ничего не значило? Я ж думал такое только в книжках пишут для смеху. – Может теперь и ты ответишь на мой вопрос? – Сказала она, по-детски потерев кулачками глаза и подарив мне открытый, полный наивности васильковый взгляд.

Вот этого я сейчас точно не ожидал... Даже мое, казалось, минуту назад безнадежное состояние исчезло без следа, прибитое её логикой.

Сейчас она смотрит с ожиданием на меня?!

То есть: Я… Мы… – это был её рассказ? А, ну да! Ещё полчаса плача, результатом которого стала прилипшая к груди рубаха... И почему сейчас я чувствую себя просто обязанным выложить все как на духу?

Сам не знаю, но почему-то это все вызвало у меня улыбку, и я не сдержав порыв все же ответил:

– Хорошо. Отвечаю. Мою одинокую жизнь можешь назвать трауром по прежней жизни, и некой ответственностью перед жизнями живущих где-то там людей. И я далеко не такой молодой и красивый, как ты себе возомнила.

Моя пациентка не отводя от меня глаз, широко улыбнулась и тут же схватилась за треснувший уголок рта.

Нет! Посмотрите на нее! Она уже улыбается! Будто только что не она мне рубашку насквозь прослезила! Так-то оно, конечно, лучше...

– Какой ты глупый! – Перебила мои мысли девушка. – Думаешь, я не вижу какой ты есть! Явно, молодой и красивый! – А нравоучительный тон откуда у такой кнопки? – У нас во всем городе таких парней раз два и обчелся! – Девушка на секунду призадумалась, мечтательно глядя куда-то вверх и приложив указательный палей к губам, – и вдруг выдала: – Тебя бы ещё побрить и на обложку! Мои глаза меня ни разу не подводили! Глаза?!

На последнем слове она схватилась за глаза, и на её лице мгновенно отобразилась паника. Она то держалась за глаза, то растерянно смотрела на руки, то переводила взгляд на меня.

– Как? – В этом коротком слове и умоляющем взгляде направленном на меня роился не один вопрос. – Они выжгли их мне свечкой… Он сказал, что… – Тут она закрыла глаза, и по её щекам потекли капельки слез. Она что-то продолжала говорить, но всхлипы и слова смешивались. Сквозь них я просто ничего не мог разобрать, и мой хваленый слух мне здесь только мешал. – перед… тем… как сделал это... – Расслышал, наконец, я слова, перед тем как девушка закончила рассказ. Ничего не понял, кроме свечки, но не переспрашивать же такое?

Её снова трясло. Равно, как и меня. Пусть я почти ничего не услышал, но самое главное понял… Я снова не выдержал напора эмоций, но теперь мой монстр повернулся в правильную сторону и, видит бог, поставь этого нелюдя сейчас передо мной, разорвал бы сознательно.

– Кто эта сволочь? Что от тебя ему было нужно? – Взревел я, негодуя.

– Мой жених. Я думала он меня любит, а он... – В разрез с моим негодованием, девушка ответила спокойным обреченным тоном, с явно схлынувшими эмоциями после плача, уже даже не всхлипывая.

– Жених? – Я захлебывался от негодования и невероятности сказанных слов. Мог ожидать любого ответа: похищение, бандиты, просто незнакомец, но не жених!

– Сама не понимаю… Я ехала на его день рождения, но опоздала и не застала его дома. Мне выслали адрес. Я не понимаю, в этом нет логики… Он по пьяни подписал какую-то бумагу. Они будто зациклились на ней… Потом из обрывков слов я только поняла, что он составил договор с другом. Не знаю… Тот постоянно тряс этой бумагой у меня перед лицом. Там были какие-то условия… Но как? Этому нет объяснения...Сейчас это как страшный сон… Этого же не могло быть наяву? Скажи мне? Я же не вещь?