– Моей любимой мамочки нет, моей самой лучшей мамочки на свете больше нет.
– Мамочки, которая делилась светом своей души и врачевала тех, кому это было необходимо нет! – быстро пронеслось в мозгу и обпалило мою душу болью.
Я плакала и плакала, не замечая, что солнце вновь взошло, а остатки темных, неповерженных фигур спасаются бегством. Серебристоволосые обступили меня кольцом и испускали сияние, которое заполняло клеточки моего изможденного тела и врачевали глубокую душевную рану. Постепенно я успокоилась, затихла, и стала медленно засыпать, холодная брусчатка превратилась в мягкое, как пушинка теплое облачко, которое куда то несло. А нежные мамины руки перебирали мои волосики и что-то тихо, успокаивающе шептали.
– Я люблю тебя, мамочка! – нежно сказала я и погрузилась в пучину сна.
Глава 3
В сознание меня привели просто таки волшебные, чарующие звуки.
Красиво щебетали птицы, легкий озорник – ветерок ерошил мои волосы, а ароматы…Прекрасные цветочные ароматы уносили меня, даря волны блаженства.
– Неужели я в раю? Мамочка забрала и меня с собою?!
– Мамочка! – и старая боль вновь пронзила растерзанное сердце.
– Больно, как больно! Этого не может быть! – но картины, распластанного на холодной брусчатке, тела быстро промелькнули и безучастно, но назойливо, как противная надоедливая муха, заставили вспомнить о случившемся в моей жизни горе. Я попыталась отогнать эти черные негативы своей жизни и сосредоточиться.
Какое то шестое чувство заставило меня не открывать глаза, я стала прислушиваться к приглушенному шумом лесной листвы, гулу голосов.
Женский голос был сердитым и холодным, казалось, он яростно взывал к отомщению:
– Да, это из-за этой твари мы все чуть не погибли! И вы еще ее защищаете? Хорошо же вас воспитали цветочные маги, если вы дальше своего носа не видите?!
Она вопрошающе продолжала, все более и более повышая голос, который звенел как струна какого то неизвестного музыкального инструмента, которая вот-вот должна была порваться:
– Узрели изумрудные очи маленькой эльфийки и поняли, что она одна из нас, но забыли, забыли, что говорится в предсказании древней Иеремис.
В наш мир придет дитя любви гордой Элоис и черного Рэйва, в душе которой в равных долях сочетаются мерзкая гнилость и яркое солнце.
Ей вторил красивый глубокий мужской баритон:
– И она, Валери, принесет либо долгожданное счастье на наши земли…
– Либо, повержет его в руины! – гробовым голосом отчеканила Валери.
И стала вопрошать, терзать чьи то умы и сердца новыми репликами:
– Но что тогда делать?
– Ждать, что взбредет в голову этой сумасбродке? Уничтожить нас или осчастливить?! Этого вы хотите? Вы же ничего про нее не знаете? последовала гнетущая тяжелая тишина, которую прерывали только пение соловушки и веселое жужжание пролетающих мимо насекомых.
А женский голос, вошедший в раж, продолжал, ничуть не заботясь о впечатлении, которое она оставляла своими словами, которые кричали, что ей ой как не нравится эта злополучная некто, про которую шла речь:
– Как она жила эти семнадцать лет? Любит ли она наш мир, мир сочной зеленой листвы и чарующих ароматов ярких цветов, мир родоначальников и врачевателей человеческих душ? Мир счастья и света, добра и любви!
И после короткой, но выдержанной паузы, она стала мрачно продолжать, словно выплевывая слова, стараясь повергнуть противника ниц:
– Или может она настолько изгадила свою душу, что переупражнялась с половиной города в искусстве грехопадения?!И сейчас примется разлагать и ваши души?
Она стала кривляться, словно переигрывая чьи то слова и потешаясь над их сутью: