Мальчик перевел взгляд на протурбийца.

– Мама, он страшный…

– Я знаю, – женщина бросилась целовать сына, потом потянулась за его курткой, накинула на плечи, – я знаю, но ты должен быть сильным и смелым, сынок. Ты только выживи. Я обязательно тебя найду. Береги себя. Береги себя, Кай, и я тебя найду! Это ненадолго, обещаю. Только будь осторожен.

Зажав одной рукой рот, другой она подтолкнула сына к протурбийцам. Мальчик послушно сделал несколько шагов, но когда к нему потянулись желтые руки с черными ногтями, в ужасе отпрянул и хотел броситься назад.

– Мама! Я не хочу! Мама!

Женщина отвернулась, ее плечи вздрагивали. Его поймали, скрутили и унесли, оставив на пороге мешок тис-тиса.

На корабле, оказавшись в компании многих знакомых людей, Кай немного успокоился. Вспомнив наставления матери, он забился в угол и молчал весь полет. Им раздали лепешки, и это тоже немного приободрило мальчика. В последний раз он ел два дня назад. Если страшные существа взяли его, чтобы кормить, то, наверно, мама права, и все не так уж плохо.

На планете, куда привезли Кая, в разгаре была зима. Проваливаясь в снег в легких ботинках, предназначенных для прогулок по станции, он дрожал от холода. Но мама обещала, что скоро заберет его домой, в желудке переваривалась сытная лепешка, а временные неудобства он решил потерпеть. Тот протурбиец, который выменял его, уже не появлялся, вместо него людей окружали другие – в двуслойных одеждах, с громкими хриплыми голосами и злыми взглядами.

Кая и остальных пригнали в горный карьер. Слева возвышалась каменоломня, справа в скале виднелись выдолбленные гроты. Оказалось, что это и есть новое пристанище землян. Их ожидал тяжелый труд. Мужчинам приказали долбить и откалывать большие куски породы. Те, кто послабее, разбивали глыбы на более мелкие. Дети таскали камни в вагонетки и волокли к погрузчику, который забирал материал и увозил в неизвестном направлении.

Людям объяснили, что каждый должен выполнить определенную норму работы и тогда в конце дня получит еду. Если недовыполнит хотя бы на чуть-чуть – не дадут ничего. Физические наказания не предусматривались, хотя надсмотрщики любили прикрикнуть на особо нерасторопных. Но если кто-то пробовал накинуться на протурбийцев, те не гнушались пускать в ход острые пики, концы которых смазывали ядовитым составом, действующим на нервную систему и вызывающим сильнейшую боль. Пик боялись, а потому надсмотрщиков обходили стороной.

В первую ночь, когда Кай вместе с другими детьми вошел в каменный «мешок» и понял, что ему предстоит спать в лучшем случае на тонкой подстилке, по его лицу потекли слезы. Пока он стоял в нерешительности, более опытные уже занимали удобные места подальше от входа и поближе к разведенному огню. В соседнем гроте в точно таких же условиях располагались взрослые.

– Что застыл, нюня? – грубо толкнул Кая высокий сутулый парень с натруженными руками.

В кулаке мальчика он увидел комок вязкой жевательной субстанции, которую выдали новичкам наравне с теми, кто отработал по нормативу. Резким движением парень выхватил у Кая еду и запихнул себе в рот.

– Отдай! – воскликнул мальчик, но старший только заржал и, дожевывая остатки пищи, пошел дальше искать место для ночлега.

Сообразив, что слезами делу не поможешь, Кай попробовал сунуться к костру, но его вытолкнули вон из круга тепла и света. Закутавшись в куртку, он нашел место у стены, сполз и уткнулся лицом в колени. Оказалось, что если прижаться к соседу, то станет теплее, и, повинуясь инстинкту, забыв про стеснение, Кай сбился в кучу с другими собратьями по несчастью, чтобы пережить ночь.