Затаив дыхание, я кивнула. Не знаю, что стало причиной моего согласия. То ли я просто хотела, чтобы он отпустил меня, прежде чем я наделаю глупостей, то ли на самом деле была готова вверить свою судьбу Данике – хотя меньше всего мне хотелось видеть ее своей спасительницей.

Зейн поднял голову и поцеловал меня в лоб, отчего мое сердце едва не вырвалось из груди.

– Я скоро.

Через пару минут он вернулся с Даникой. Пока его не было, я успела убедить себя в том, что отец разоблачил его и вынудил раскрыть правду. Жуткий страх, подобный гнилой пище, разъедал меня изнутри.

Зейн вошел в комнату, тихо закрывая дверь за Даникой. Она держала небольшую сумочку, как будто с набором для шитья. О боже. Они собирались латать мою кожу. Безумными глазами я посмотрела на Зейна.

Он сел рядом со мной, выдерживая мой взгляд.

– Я рассказал ей все.

– Я ничего не скажу. – Даника поставила сумку и сразу же начала в ней рыться. – Поверь, я рада, что ты сидишь здесь и Бэмби хорошо поужинала.

Я изумленно уставилась на нее.

Она изящно пожала плечиком.

– Не люблю тех, кто считает себя всегда и во всем правым, ни среди людей, ни среди Стражей, и, если это был Томас, то он как раз из этой братии.

– Т-ты знала его?

Кивнув, она осмотрела мою рану и цокнула языком.

– Это определенно было железо, – сказала она Зейну. – Видишь, края как будто сожжены?

Моя кожа сожжена?

– Даже если бы она поменяла форму, ее бы это не спасло. Но все заживет, когда мы наложим швы, – продолжала она, и краем глаза я увидела нечто напоминающее нить. – Будь она чистокровным демоном…

– Она полукровка, – сказал Зейн, и я чуть не рассмеялась. Тоже мне, Капитан Очевидность.

– Я знаю, – спокойно ответила Даника. – Могу понять, почему ты не хочешь, чтобы об этом узнал Эббот. Должно быть, ты здорово напугана.

Я не могла смотреть на Данику и не знала, как относиться к ее сочувствию. Когда я увидела, что она продевает нить в иголку, меня сковал дикий ужас. Но тут она взяла в руки какую-то баночку.

– Это смесь камфоры и спилантеса[8]. Поможет обезболить кожу, хорошо?

Стиснув зубы, я кивнула.

Даника размазала пахнущую мятой грязь по всей руке. Я слегка дернулась от жгучего прикосновения, но смесь постепенно остывала, просачиваясь сквозь кожу в мышцы. Убрав баночку обратно в сумку, она взяла инструменты, сулящие невообразимую боль, и посмотрела на меня. Ее ослепительно красивое лицо с идеально высокими скулами, прямым носом и полными губами как будто лишилось всех красок.

Это не очень-то обнадеживало.

– Все равно будет больно, – тихо сказала она Зейну. – Тебе, наверное… лучше подержать ее.

Я сглотнула.

Зейн крепко обнял меня за талию и уложил на бок, а сам свернулся калачиком и закинул на меня ногу. Мои глаза расширились, и я едва не лишилась чувств. Помню, так же мы лежали с Ротом после того как…

Он прижал мое лицо к своей груди и крепко держал раненую руку.

– Я чувствую, как бьется твое сердце, – глухо произнес он. Его голос тонул в моих волосах. – Попробуй сделать пару глубоких вдохов.

Мое сердце уже готовилось выпрыгнуть из груди. Меня трясло от близости его тела и страха, рожденного прикосновениями холодных пальцев Даники.

– Я все сделаю быстро, – пообещала она. – Это займет считаные секунды.

Закрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Ладно. Я справлюсь. Я смогу.

– Конечно, сможешь. – Зейн потерся щекой о мою голову. – Ты такая сильная, Лейла. У тебя все получится.

Я почти поверила ему.

Когда игла пронзила кожу, я вытянулась как струна. Огонь просочился сквозь крошечную дырочку, воспламеняя все мое тело, словно меня сжигали на костре.