При слове рабыня я медленно подняла голову и горестно взглянула на Бруно, об этом он мне не рассказал.

— Рабыня, — с усмешкой бросила, опустив глаза, надежда рухнула, я поняла, что Хальгорда не переубедить.

— Рабыня? — повторил следом за мной ярл и шатающейся походкой направился в нашу сторону, остановившись в двух шагах, продолжил, — пусть остаётся, мы присмотрим.

От его масленого взгляда мне стало дурно, а в животе скрутился тугой комок недоброго предчувствия, но я, вскинув голову, прямо взглянула на него.

— Гордая, — ухмыльнулся он, — тем интересней.

— Не оставляй, — прошептала я, вцепившись мёртвой хваткой в Хальгорда, но тот будто не слышал.

— Сигрид, я вернусь позже, принесу плату.

— Иди уже, — пихнул меня в спину Бруно, участливо улыбнувшись.

Через минуту я осталась одна с пьяным ярлом и жуткой женщиной. Топчась на месте, я не знала, куда себя деть, бежать не было смысла, здесь я чужая, здесь я одна.

— Проходи, голодна?

— Нет, — покачала головой, обходя широкой дугой, замершего мужчину.

— Сейчас ляжет, — сказала Сигрит, кивнув в сторону ярла, — муж обычно пять дней такой, а потом месяц не пьёт.

— Ясно, — пробормотала, смахнув со скамьи крошки, села недалеко от женщины.

Та, не обращая внимания на явно невменяемого мужа, продолжила заниматься приготовлением обеда. Две девушки, прятавшие в глубине дома, неожиданно для меня выскочив из тёмного угла, шустро принялись убирать со стола.

— Может помочь чем? — спросила, настороженно оглядываясь.

— Капусту покрошишь?

— Да, конечно.

— А с виду и не скажешь, — по-доброму хмыкнула Сигрид, — видала я таких рабынь, ручки нежные, сами слабые. Правильно тебя Хальгорд не берёт с собой, не выдержишь ты путь.

— Выдержу, — упрямо повторила, остервенело, кромсая вилок капусты.

Управившись с ней, мне тут же вручили пучок травы, который я должна была связать в косичку, а после её подвесят под потолком сушится.

— Откуда ты?

— Из Бриты, — не отвлекаясь, ответила Сигрит

— Как попала в рабы? — продолжила допытываться женщина, украдкой поглядывая на меня.

— Плыла на корабле домой, на нас напали, команду и сопровождающих убили, меня захватили в плен, — ответила, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, вызнать у Бруно хотя бы малую часть о девушке, уже неплохо.

— Хальгорд?

— Нет другой, — усмехнулась, понимая, что разница небольшая, — конунг напал на ярла, что захватил наш корабль.

— Бруно подсказал, тебя привезти ко мне?

— Не знаю, — пожала плечами, откладывая от себя готовые косички, — готово.

— Ты молодец, — похвалила меня Сигрид, собирая со стола траву, и добавила уже девушке, застывшей, у стола, — убери под навес.

— Сигрид, — замялась я, не зная, как подступиться к женщине, — я хочу продолжить путь с Хальгордом.

— Понравился? — улыбнулась она, лукаво подмигнув.

— Что? Нет! Просто…, — запнулась, не зная, как объяснить. Как сказать, что я не смогу здесь жить, что меня до ужаса пугает её муж, условия и вообще всё. Что тот корабль, пока единственный мир, который я приняла.

— Тогда зачем? Не понимаю?

— Хочу помочь, — выпалила я, и, собравшись с духом, пробормотала, — я училась, знаю, как обработать раны, могу готовить, штопать.

— Ты им не нужна, — громко рассмеялась Сигрид, — это они и сами могут.

— Сигрид? Помоги, зачем я тебе здесь

— Ты, правда мне не нужна. Работать, как рабыня не будешь, Хальгорд дал понять, что за твоё содержание заплатит. А так, только мешаться будешь. Но спорить с конунгом я не буду, жила я там и знаю, как он скор на расправу.

— Жила?

— Бруно мой брат, но я выбрала в мужья ярла Льёт, — ответила женщина, махнув рукой в сторону спящего за столом мужчины.