Не смотря на радость родителей, чувствую себя чужой в этом доме, да и в этом мире тоже.

– Я люблю тебя, Амалия, и уверена, что всё у тебя будет хорошо. Нужно просто подождать. Удержать в руках то, что тебе не принадлежит невозможно и…

– Мама, всё нормально! Я очень хотела бы больше не возвращаться к этой теме. Мне уже не восемнадцать и я прекрасно понимаю, какой глупой и наивной была раньше . – одёргиваю Дарью, не желая больше продолжать этот разговор.

– Ты обязательно встретишь того, кому захочешь подарить свое сердце. – смахивая слезу шепчет мама, целует меня в щеку и уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

– Нет, мамочка… не встречу… – произношу глядя ей вслед и вспоминаю холодные прикосновения незнакомца, который в ту роковую ночь стал моим первым мужчиной и навсегда забрал у меня способность полюбить кого-то снова .

Нельзя тосковать по тому, кого не знаешь, но я до сих пор помню вкус его губ, ощущаю на коже прикосновения его холодных пальцев, которые вопреки температуре казалось оставляли ожоги. И жгучую боль в промежности от первого резкого проникновения, которая моментально заставила забыть о боли душевной, а потом и вообще обо всем, что происходило вокруг. Чужие незнакомые губы хрипло шептали мне на ухо пошлости, а я отдавала свое тело властным рукам, мечтая хоть на мгновение вдохнуть запах мужчины, узнать какой аромат у прохладной светлой кожи, увидеть черты без сомнения красивого лица, услышать, как звучит его голос…

Папа неоднократно говорил, что вампиры пахнут лишь смертью, но я уверена, что тот мужчина не смотря на своё происхождение пах, как сама жизнь, как счастье. Не моё, чужое, но всё-таки счастье.

Глава 2. Амалия

– Ты не будешь работать в департаменте и точка! – рычит, как дикий зверь, папа и на столе после его удара кулаком остается обугленный след.

– А ты думаешь я до ста лет буду безвылазно сидеть в этом особняке под твоей опекой? Я уже взрослая! – вскрикиваю в ответ, ощущая, как ладони начинает печь от ярости.

– Взрослая она… – усмехается Дарткан и складывает руки на своей широченной груди. – По демоническим меркам ты ещё девчонка совсем!

– Но мы не на Красной земле, папочка, а в людском мире, где я уже считаюсь взрослой женщиной! Я просидела в стенах академии семь лет и больше не намерена продолжать отшельнический образ жизни!

Вообще работать в департаменте мне не особо хочется, но вариантов у меня не так уж и много. Магию использовать запрещено, а скакать по мирам через порталы я не умею. Из-за моего родства с Авенирой мне вряд ли дадут разрешение на работу среди людей, поэтому стоит попытаться влиться в ряды тех, кто обязан этих людей защищать от всякой нечисти.

– Работай на здоровье, но не в этом гребаном департаменте! – непреклонен огненный и до бешенства упертый демон.

– Чем он плох?! Мама работает там много лет!

– И этого для меня вполне достаточно. – цедит сквозь зубы, и его черные значки вспыхивают пламенем, сообщая о рвущейся наружу демонической сущности.

– Ну, папуль… – быстро меняю тактику вспоминая, как в прошлом могла выпросить что угодно. – Я навсегда останусь твоей маленькой принцессой, но время нельзя остановить. Ты же не хочешь, чтобы у меня со скуки снова началась депрессия?

Нежным котенком трусь щекой о грудную клетку родителя, обнимая его за талию, и чувствую, как сердце демона тает, вытесняя беспокойство безграничной нежностью и лаской.

– Ами… – выдыхает и целует в макушку, стискивая с своих объятиях. – Каждый день, каждый час все эти годы я не переставая переживаю за Дашу, пока она находится в стенах департамента. Ее я не в силах упросить или заставить уйти, но тебя на правах отца такой опасности не подвергну, уж извини.