– Завтракать будешь? – спросила она, не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос.

Афанасьев повернулся к ней всем корпусом и, заглядывая в самую глубину глаз любящей женщины, произнес извиняющимся голосом:

– Спасибо, Вера, но сейчас не могу. Тороплюсь.

– Я заверну тебе бутерброды? – просительным тоном обратилась она.

Он не хотел напрасно обижать ее отказом, поэтому просто кивнул и потянулся за кителем. Вероника упорхнула на кухню и там принялась стучать ножом по разделочной доске, нарезая хлеб и колбасу. Уже в прихожей, когда он, кряхтя, надевал туфли, она вновь подошла к нему со свертком в руках, опять обращаясь к нему чуть виноватым голосом:

– Извини, кофе сварить не успела.

– Ничего, Михайлов расстарается, – успокоил он любимую.

– Мне ждать тебя или ты сам позвонишь? – спросила она, заглядывая ему в глаза, как преданная собака.

– Позвоню, непременно позвоню, – откликнулся он, принимая сверток с бутербродами, но вдруг остановился, будто вспоминая, что-то важное.

Решительно положил сверток на тумбочку, что стояла в прихожей, затем резко привлек, почти рывком, к себе женщину и, стиснув ее в объятиях, впился своими губами в ее мягкие и чуть солоноватые губы. Она всем телом приникла к нему, вжимаясь в его все еще крепкий торс, одновременно отвечая на его страстный порыв. Они постояли так, где-то с полминуты, затем он все так же решительно отпрянул от нее и, не говоря больше ни слова, повернулся к ней спиной, схватив сверток, а потом рванул на себя незапертую входную дверь.

– Будто на войну проводила, – прошептала она ему вслед, тихонько всхлипывая.

II.

07.09.2020г., Россия, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, Национальный центр управления обороной РФ.

Дежурный водитель – мужчина средних лет был ему незнаком, ну да это и неудивительно, так как за все время своего нахождения на вершине власти, ему еще ни разу не приходилось так неожиданно и рано срываться с места. Ни вечно все знающий Михайлов, ни разговорчивый Кондратьич, ни его вечно отмалчивавшийся сын на смену еще не заступали, поэтому в этот раз пришлось делить салон с абсолютно незнакомым ему человеком, дежурным адъютантом, которого он еще плохо знал и угрюмым Коржиком. Адъютант по своей наивности сунулся было в салон к Афанасьеву, но подполковник решительно отстранил бойкого капитана, молча указав ему глазами на место рядом с водителем, а сам, чувствуя на себе благодарный взгляд диктатора, сам уселся напротив него, составив компанию.

– Ну, что скажешь, Андрей Ильич? Ты-то уж наверняка в курсе всех деталей произошедшего? – обратился Афанасьев к обладателю «вкусной» фамилии, как только они вырулили с тесного дворика.

Кавторанг дернул щекой, и застарелый шрам на его лице неприятно покраснел.

– А что говорить?! Ровно в пять утра хохлы с территории Харьковской области осуществили залп, по предварительным данным из мобильных установок «Точка-У». Стреляли специально по городу. Начинка – осколочно-зажигательная. Иначе, как объяснить множественность возгораний, плохо поддающихся тушению? Точно подгадали время, когда люди еще дома, в большинстве своем и ударили, чтоб, значит, побольнее было.

– И что это было, по-твоему? Месть за уничтоженный в июне Генштаб?

– Трудно сказать, – попытался пожать плечами Коржик. – Если мстить, то надо, по крайней мере, по вражеской столице…

– Но-но, не накаркай мне там! – погрозил он кавторангу пальцем.

– И потом, почему именно сейчас? – продолжал свою мысль Андрей Ильич. – Время для эскалации абсолютно неподходящее. По всем закрытым аналитическим данным Украина еще не набрала потенциал для наступления. Нужно еще, как минимум, месяца два, а то и три, чтобы накачаться оружием, переподготовить свежие кадры высшего звена и адаптировать, в конце концов, военную промышленность под реалии военного времени. А военное время непременно наступит, так как Россия обязательно явится на войну в этот раз.