Дэн чуть не умер от страха. Он едва взглянул в зеркало и испугался еще сильнее: за его спиной сидел выродок – синий цвет глаз подтверждал это. На улице смеркалось – безопасное для передвижений время заканчивалось. Нужно было срочно возвращаться на виллу. Дэн растерянно смотрел по сторонам: советника нигде не было видно.

– Чт-то т-тебе н-надо? – проговорил он, заикаясь.

Пальцы, сдавливающие его шею, слегка ослабили хватку.

– Вези меня на виллу Вэла. Немедленно!

Дэн собрал все свое мужество, чтобы ответить:

– Я не могу этого сделать, мне нужно дождаться господина Зиги.

Выродок громко и надсадно рассмеялся:

– Я вместо него. Сегодня я твой господин, поезжай сейчас же! – раздраженно сказал он и надавил пальцами на кадык Дэна.

Дэн задыхался, но двигатель запускать не торопился. В тот самый момент, когда водителю пришла в голову мысль, что он, возможно, живет последние минуты, задняя дверь открылась и в машину сел Зиги. Шею Дэна освободили, и он, откашливаясь, начал дышать.

– В изолятор! – коротко бросил советник водителю. – А ты сиди тихо, – прошипел он сквозь зубы, не спуская взгляд с выродка.

В ближайшем окружении Вэл считался управляющим выдающимся: он был потомственным небожителем в пятом поколении, но добровольно прошел стерилизацию перед тем, как получить высший статус. Детей у него не было, а значит, у других не было опасений после его ухода получить осложнения в виде легальных претензий потомков на часть неба, которое было домом двум тысячам человек, сохранившим рассудок в неприкосновенности. Два миллиона живущих внизу давно превратились в легко управляемую массу безвольных существ, с человеком имеющих лишь внешнее видовое сходство.

Мысли Вэла были тяжелы. После ухода Зиги он так и не двинулся с места, сидел, вперив взгляд в одну точку. Трасса, по желанию Била лишившая сообщество полутора тысяч рабочих рук, уничтожила пятнадцать энглов. Ева жила недалеко от Корнов, скорее всего, ее уже тоже нет в живых. Эта мысль выжигала Вэлу душу и призывала управляющего пойти на крайние меры в отношении выродка. Семнадцатилетняя Ева была его единственной дочерью, которую он умело скрывал все эти годы. Она родилась за месяц до его назначения, и стерилизация – мера необязательная, но эффектная – стала весомым аргументом в его пользу на выборах: у двух других кандидатов на высший статус были дети…

На пути к цели Вэл не раз пренебрегал правилами и нарушал законы, уверенно проходя все возможные проверки и умело обманывая самые совершенные системы распознавания лжи. В этом ему не было равных. И сейчас он судорожно прикидывал в голове, сколько времени у него есть на то, чтобы до допроса успеть наведаться в двадцать пятый энгл. На всякий случай он все же решил подстраховаться и вызвал дубликата, клона-помощника, которого всегда оставлял вместо себя, если нужно было скрыть свое отсутствие.

Двадцать пятого энгла не было. Как не было больше десятого, пятнадцатого, двадцать шестого и еще одиннадцати других. Но другие мало занимали управляющего, он стоял на обочине великолепной дороги, сверкающей голубым покрытием, там, где когда-то был домик Евы. Теперь не было ни домика, ни темноволосой красавицы с синими, как у него, глазами. Вэл заплакал, но сразу же овладел чувствами и сильно сжал кулаки. Теперь, когда не стало Евы, руки его были развязаны. «Убью!» – проговорил он и уверенным шагом направился к лифту, поднимающему в небеса.

Он ворвался в здание Сената, полный злобной решительности рассчитаться с Билом и навсегда покончить со всеми выродками. Двери коридоров сами распахивались перед ним, словно боялись быть сорванными с петель. Вэл в этот момент являл собой зрелище ужасающее, но в то же время притягательное, как все великое и страшное. Он готов был пойти до конца в своих намерениях, вплоть до применения чрезвычайных мер.