«Ну, уж нет! Я останусь и буду жить здесь!» – громко закричала она в сердцах, как будто пытаясь докричаться до себя самой, вернее до той себя, которая уже почти умерла. До той, которая сломалась тогда в кабинете у капитана. Это придало ей сил и уверенности в том, что она справится. В аптечке Роза нашла обезболивающие таблетки. Натянув носок, она встала и зашагала на кухню хромая и наступая левой ногой на пятку. Пересиливая боль, Роза добралась до кухни и села на стул, чтоб отдохнуть.

«Больно, но не смертельно!» – запила таблетку водой из бутылки.

«Нужно было попросить Джексона натаскать мне воды из озера!» – ругая себя за беспечность, подумала Роза.

«Ну, ничего. У меня есть с собой пять литров питьевой воды. Буду экономить.» – размышляла она, глядя в окно на озеро, которое образовалось за счет летнего таяния ледников.

Дотянувшись рукой до розетки над столом, Роза воткнула в нее вилку от холодильника. Тот громко щелкнул и загудел.

Она встала, сделала глубокий вдох и с трудом дошла до входной двери. Подняла сумку с продуктами, которую Джексон оставил вчера возле порога, двумя руками и, с каждым шагом ставя ее перед собой на пол, пришла обратно на кухню. Холодный пот выступил на ее лбу. Роза села на стул. Открыла холодильник и переложила в него продукты. Консервы разместила в нижнем ящике стола.

Она опять поругала себя мысленно, за то, что отказалась от помощи юриста.

Нога перестала ныть. Подействовала таблетка. Подойдя к электрической двухконфорочной плитке, стоявшей на столе, Роза наполнила кофеварку, которую купила в городе, водой из бутылки. Насыпала кофе и включила плитку.

«Боже, я никогда не думала, что кофе может принести столько радости!» – сделав глоток, подумала Роза, – «Здесь можно понять, насколько мы привыкли к обычным вещам и живем, не замечая счастье в мелочах».

«Теперь нужно разобрать вещи, » – хлопнула она в ладоши, допив кофе.

Открыв дверь в комнату из кухни, Роза убедилась, что это спальня, как и предполагал Джексон. Огромная двуспальная кровать стояла у стены, между окнами. Высокий серый шкаф с завешанными зеркалами на обеих дверцах, слева и, небольшой письменный стол справа. На полу лежали коврики из шкур каких-то животных. Возле стола стоял обогреватель.

Роза включила обогреватель и, подойдя к шкафу, сняла простыни и приоткрыла одну дверцу. В комнату ворвался чужой незнакомый запах каких-то трав смешанный с табаком, мыла и знакомым запахом акриловой краски.

Вещей не много. Роза освободила для себя пару полок. Сложила свои вещи и новое постельное белье.

«Интересно, в городе есть прачечная?»

Роза сняла все постельное белье с кровати Петра и засунула в мусорный пакет. Туда же отправила большую часть его вещей со шкафа. Оставила один свитер и куртку. Они показались Розе пригодными для себя.

Она долго стояла в зале напротив картин и рассматривала их.

«Это не подделка! Кто же ты? Кто ты такой Петр Андреев? Для меня ты загадка!» – бубнила себе под нос Роза.

Подойдя к мольберту, она стянула ткань.

С мольберта на нее сердито смотрело знакомое лицо пробабки Евдокии. Овальное светлое лицо с дерзко вскинутым подбородком. Золотистые волосы аккуратно убраны в высокую прическу. Миндалевидные глаза изумрудного оттека смотрят проницательно прямо в душу. На шее увесистое колье с гранатом. Как капли крови, серьги в ушах.

– Да ты Петр – талант! – присвистнув, прошептала Роза. Портрет завораживал и в то же время пугал. Роза, передернув плечами от неприятного ощущения присутствия кого-то еще в этом доме, накинула обратно на портрет кусок сукна.

Обед был скромный: бобы и тушенка, чай с печеньем.