Мысли замельтешили, как искры от костра, жгли невыносимо. И все они были об одном, как скоро теперь увидится она с Воймирко? Как ему сообщить о грозящей опасности, ведь ясно же что добра от этих стервятники ему не ждать. Поймают, повесят или сожгут на костре. Агна вздрогнула от подобной мысли. Пусть делают, что хотят, но она не скажет ничего. Не скажет, что Воймирко вот уже как три зимы живёт отшельником в лесу, воздвигнув капище священное Велесу. И он готовит её к обряду, после которого она станет жрицей и сможет вступить в Коган, быть рядом с ним, помогать и учиться. Отец обойдётся и без неё — она давно уступила место своим сёстрам, отдав им право первыми выйти замуж. Хотя князь и был против того, долго не соглашается, уж сколь они с ним ругались, но в последнее время начал смиряться — понял, что не удержит, суть Агны всё равно сильнее жизненного уклада — она требовало свободы, применения, выхода. И Воймирко смог её раскрыть. Ни один из волхвов капища не смог этого сделать. А он смог. И она должна была покинуть княжество Збрутич. А теперь её спокойная жизнь и надежды пошатнулись. Как же она не заметила, что за ней следили? Она бы смогла скрыться в лесу, переждать, но теперь уж поздно. Они ждали её сейчас там, у ворот, и она должна будет идти с ними.

Агна поворочалась, ощупывая правое бедро, надавливая, и тут же кожа отозвалась жжением. Ушибла.

Дверь скрипнула, и на порог вошла Ерия, белая как снег.

— Не смотри так, подавай вещи, — велела Агна.

— Поедешь, значит.

— Поеду, — Агна поднялась, сев на постели, опустив ноги, и её качнуло, и тошнота подкатила к горлу.

— Отлежаться бы ещё нужно.

— Нет, Ерия, не насылать же на Ледницы беду. Ты же видишь — они вон какие.

— Они всё про капище спрашивали людей, — стянула с верёвок вещи Ерия, полезла в сундуки.

— И что те отвечали?

— А что они ответят? Не знают ничего, слышать слыхивали, а где капище — ни сном, ни духом. Об этом только ты ведаешь. Староста повёл их разговор вести в общую избу. Женщин туда не пускают.

Да, знала только она, но всё равно боязно было. Ерия хоть и приставлена была князем Карутаем в помощницы, но женщиной она была сведущей во всех княжеских делах, потому то и выбрал. Она выудила из глубины короба тёплое шерстяное платье, расправила, осматривая.

— Напомни мне, Ерия, сколько сыновей у князя Найтара — правителя Роудука.

Женщина так и остолбенела, опуская руки, осела на стул, что рядом с сундуком и стоял.

— Так это что же — они, выходит?

— Они, — забрала Агна из ослабевших рук женщины платье, склоняясь, — говори, что знаешь о них?

— А что сказать, — задумалась Ерия, — знаю только, что раньше Роудуком правил князь Ворута.

— Почему Ворута, разве не Найтар? — просунула Агна голову через ворот, торопясь.

— Найтар — младший брат Воруты, он взял на себя правление, когда Ворута сгинул, оставив княжий стол и единственного своего наследника. Пятнадцать зим уже как прошло. На то время наследник ещё мал был, чтобы сесть за княжий стол, и его место занял его дядя — Найтар.

Агна поморщилась, соображая, хотя головная боль мешала.

— Выходит, Анара́д и есть сын пропавшего князя?

— Анара́д — да.

— Они похожи, хоть и не родные.

— Вротислав, сразу видно молоком вскормленный материнским, холёный весь, видно, что заботы много получал. А у второго взгляд такой цепкий, детина здоровый, такой в обиду себя не даст.

Агна одёрнула подол, поднимаясь. Да уж не даст, и в речке утопит — не моргнёт, но говорить ничего не стала, чтобы лишний раз не пугать.

— Сама твердыня Роудук — крупное княжество, — продолжила Ерия, очнувшись от недолгого раздумья, поднимаясь со своего места, потянувшись за сумой, — правда, ходили слухи разные о нём,