Леша (шепчет):

А если нас увидят?

Гоша (шепчет, отодвинув чемодан):

Эти – не увидят.

Леша:

Надо было ей сперва написать!

Гоша:

Тете Луизе? Ты что, с ума сошел? Спи давай.

Задвигает чемодан на место. Леша откидывается на полке, смотрит в потолок.

Визуализация. Инт. Комната. День.

Маленький Леша быстро тянется на табуретке наверх в шкаф, достает объемистый альбом. Альбом падает на пол. Из него высыпаются старые фотографии. На них Дедушка, Бабушка, Отец, еще какие-то гномы. Одна фигура в женской одежде заретуширована.

Голос Леши:

Имя тети Луизы у нас было запрещено. Давным-давно она предала наш дом, семью и ушла к людям.

Дедушка отбирает фотографии и альбом у Леши. Лешу ставят в угол. Он косится. Отец уносит альбомы. Кладет их в сундук с двойной крышкой. Вешает на них три замка.

Голос Леши:

Говорили, что она там в кого-то даже влюбилась. Стала красным командиром в революцию, защищала Москву, работала на больших должностях! У нее даже была семья и собственная квартира. У нас ее прокляли. Но теперь мы ехали к ней.

Лешу толкают. Он просыпается, открывает глаза. В лицо бьет яркий дневной свет.

ИНТ. В поезде. День.

В вагоне Лешу трясут за руки и плечи проводники. С другой полки пытаются вытащить Гошу.

Старший проводник (50 лет, вытаскивает Лешу):

Вот зараза!

Леша кусается и лезет обратно, Второй проводник (38 лет) выволакивает Гошу.

Второй проводник:

Сколько вас там, чертей?

Гоша (возмущенно):

Мы не черти!

Старший проводник (встряхивает обоих):

Хоть гномы, какая разница!

Леша:

Огромная! Можно я вам все объясню?

Второй проводник:

Полиции объяснять будешь!

Леша:

Не-ет!

Кусает его за руку.

Нат. Перрон вокзала/Инт. В Вагоне. День.

Леша и Гоша выскакивают из вагона и бегут по платформе.

Голос проводника:

Аааа!

Из вагона выскакивают оба проводника. Один трясет окровавленной рукой. Второй свистит в свисток. Бегут через толпу пассажиров, пытаются разглядеть в толпе бегущих братьев.

Чья-то рука тихо берет с полки выпавший из кармана Гоши кошелек.

Инт. Подземный переход. День.

Леша и Гоша сворачивают на лестницу в подземный переход и пробираются вниз.

Гоша (расталкивая людей):

Значит так! Слушай меня внимательно! Наши родители – алкоголики.

Леша (огибая людей):

Нет!

Гоша:

Да! Мы приехали из Сибири.

Леша:

А конкретно?

Гоша:

Из… Барнаула. У нас ничего нет, все сгорело, дом снесли, родители умерли. Ты и я – сирота.

Леша:

Сволочь!

Гоша (изумленно):

Кто? Я?

Леша

Ну не я же!

Гоша дает ему подзатыльник. Огибая толпу, бегут дальше.

Гоша:

А я потерял ногу в автомобильной аварии. Автобус, в котором мы ехали, упал в пропасть…

Переход через лицо Гоши в следующую сцену.

Инт. В салоне такси. День.

(переход из пред. эпизода). Леша и Гоша в такси, Гоша на переднем сиденье, Леша на заднем. ТАКСИСТ (55 лет), пожилой толстый кавказец, слушает их, не отрывая взгляд от дороги.

Гоша:

…погибло двадцать восемь человек и четыре собаки. Выжил я один.

Леша:

И то не целиком.

Гоша:

Но мы собираемся ее вырастить.

Таксист коротко взглядывает на ногу Гоши. Штанина задрана, видно, что нога механическая.

Таксист:

Что ты несешь! Какой врач это вырастит?!

Леша:

Есть такой! Его только надо найти.

Таксист:

Мальчик, ты бредишь?!

Таксист хохочет. Гоша смотрит на карту, нарисованную на мятой бумаге, и показывает на поворот.

Гоша:

Нам вон туда!

Голос Леши:

Вообще-то здесь и живет наша тетя Луиза Карловна. В свои триста пятьдесят она уже участвовала во французской революции, в войне за независимость в США и покорении дикого запада. Без тети Луизы не обходились ни одно восстание, мятеж или переворот на земле. Мы всегда ей втайне гордились, но вслух называли ее отщепенкой, а она нас считала за дураков.