Леарит закончила исцелять, щека Тимориса вновь целая, от удара в глаз не осталось и следа, настроение выше крыши, зубы сияют полными рядами.

Пластины Хафала вновь обрели бурый цвет, ожоги исчезли. На демонах все заживает быстрее, чем на собаках, даже лечить не нужно. Впрочем, статуи, что Хафал попортил, тоже как новенькие. Их лед пропитан мощнейшими чарами, любые повреждения зарастают очень скоро.

– Когда боги с тобой, чувствуешь себя непобедимым, – признался Халлиг. – Даже смерть не страшит.

– Такова натура божьих детей, – говорит Эгорд. – Детям спокойнее, когда рядом отец, который все видит, знает и понимает. Кто-то больший, чем они, чьей воле можно служить, не принимать решений, не брать ответственность. Даже за свою жизнь. Если над человеком нависает смерть, умирать легче, думая, что так угодно богам.

Халлиг озирает Эгорда, Тимориса и Леарит.

– И все же постарайтесь вернуться живыми, друзья. Без вас этот маленький снежный мир осиротеет. Да и мне без вас как-то… не так.

– А вот мне без вас самое то! – рычит. – Но придется терпеть ваши поганые хари, пока не найдем эту припадочную!

Четверо повернули головы в сторону Хафала, тот приближается. Жало со свистом стряхнуло избыток яда, зеленая гуща впечаталась в лед, там разеваются дымные рты ямок.

Губы Тимориса узлом, кулаки сжались.

Эгорд тоже бы вспылил, но давно научился не замечать выходки демона. Рад, что Халлиг и Леарит тоже делают вид, что ничего возмутительного не происходит. Если в костер не бросать дрова, он потухнет, и пожара не будет.

– А мое личико тоже поганое? – поинтересовалась Леарит.

Хафал остановился в нескольких шагах от компании, глазищи пожирают девушку, сперва лицо, затем очерченную косами грудь, та теперь тоже более открытая, затем ниже и ниже. Когти скребут затылок.

– Ну-у-у… – тянет демон, снова пялясь на грудь. – Ладно, твоя мордашка не такая уродливая. Но твоя рожа, червяк!..

Хафал зыркнул на Эгорда.

– Твоя рожа такая мерзкая, р-р-р, шкуру б с нее содрать! И этой шкурой не стал бы даже подтирать задницу!

Воин-маг посмеивается.

– Какое лестное мнение. Видимо, я и впрямь красавец… В смысле, уродец. Да, милая?

Леарит кивает жарко.

– Урод, каких поискать!

Демон надулся гордостью, похож на неприступную стену.

– Во-во, урод! Наконец-то дошло, ха!.. Ладно, букашки, долго тут еще торчать? Пора под землю!

Тиморис, по-прежнему злой, проходит мимо демона, пальцы теребят рукоятку сабли, воин идет дальше, к другому краю алтаря.

– Первая здравая мысль с твоего вонючего языка…

– …сказал вонючий язык, ха-ха!

Демон пошел за ним.

Эгорд взял Леарит за руку.

– В самом деле, пора. До встречи, Халлиг! Постараемся, чтобы она состоялась.

– Береги себя, Халлиг! – произнесла Леарит сердечно.

– Да хранят вас боги!

Человек-скорпион на ходу оглянулся.

– Чтоб вы друг друга поубивали!

– И тебе успехов, демон.

Хафал развел жвалы, блестит белая глыба челюстей, то ли оскал, то ли улыбка.

Четверка минула изваяние Малиина, плотной цепью заняла кромку ледяного обрыва.

Тиморис подтянул ремешки, осмотрел себя, все ли в порядке. К горлышку походной бутыли присосались губы, пузатый глоток, пробка со скрипом возвращается домой, воин то и дело косится на демона.

Эгорд окидывает взором белое платье горы, рои снега дают воздуху глубину, правая половина тела пронизана холодом, левая в тепле прижавшейся к плечу Леарит.

Демон разминает суставы, грудные панцири выгнуты гордо, ладони на боках.

Плевок за обрыв.

Слюнной дротик под действием магии острова распустился ледяной летучей мышью, тварь, визжа, уносится воевать с промелькнувшей рядом стайкой ледяных птиц.