Тиморис ткнул в Жею.

Огненная птица на краю стола около Леарит, клюв долбит булку хлеба, та склевана наполовину, другая половина под напором жарких лучей птицы спеклась в сухарь, от каждого клювьего удара хруст и залп крошек во все стороны.

– Зоб не треснет, милая? – обращается Тиморис к птице с укоризной, но губы все равно растягиваются до ушей. – И как в тебя влезает? В прошлый раз обчистила все тарелки, хвала богам, что уцелели сами тарелки, и то не все…

Примирительный вздох.

– Ну, хотя бы этой пернатой красотке я нужен.

После ужина Эгорд и Леарит отправились в свой секретный уголок вне крепости – в роще ледяных деревьев, под землей. Вход замаскирован чарами, чтобы Тиморис или кто другой случайно не набрел.

Это тайное место принадлежит только им двоим.

Здесь пещерка, в ней – волшебное озеро. Вода непрерывно бурлит, храня баланс между теплой и горячей, от тысяч лопающихся пузырей – белая. Воздух затуманен паром, его вьюны летят от поверхности воды к потолку, падают обратно крупными тягучими каплями, озеро под дождем. Источник света – сама вода, словно гигантский котел алмазов растопили, как обычный лед, и залили сверкающей массой озерную котловину.

У водопада, что наполняет пещерку уютным шипением, обнаженные Эгорд и Леарит в воде по пояс, лбы сомкнуты, скользящие по коже капли очерчивают фигуры, веки опущены, оба в чувственном трансе. Эгорд расчесывает гребнем пальцев мокрые волосы Леарит, прижимает к себе за талию, ладони девушки у него на плечах.

– Так мало нужно для счастья, – прошептала Леарит.

– Да…

Медленно танцуют под шипучую музыку водопада и пузырей, под звон капель с потолка, в дуэте дыханий Эгорд слышит грудью биение самого дорогого из сердец.

– Устала?

Леарит положила голову ему на плечо.

– Сделать бы так, чтобы завтра не наступило…

Эгорд подумал о комнате в подземелье.

«Чтобы завтра не наступало» – идея теперь вполне осуществимая.

Нет, мысли прочь. Сейчас не до забот, здесь только он и она, а мир до утра пусть катится к бесам.

– Всякий раз, когда мы здесь, – говорит Эгорд, – думаю, что следующего раза может не быть. Лучше просто наслаждаться, пока время есть, выжимать из каждого мига все соки.

Леарит засмеялась томно.

– Выжимать…

Танец привел к берегу.

Совсем близко от Эгорда – бриллианты в глазах Леарит, росинки на ресницах и бровях.

Эгорд слепнет от поцелуя, два тела яростно сливаются в существо, что себя не осознает, лишь страстно пьет из себя жар, как свихнувшийся от голода вампир. Существо становится Эгордом и Леарит лишь на берегу. Берег устлан льдом и снегом, но снег теплый, как пляжный песок, а лед горячий, словно нагретые солнцем камни.

…Просыпается от жжения на указательном пальце. Око Асимиры.

Вот Ямор! Уже утро?

Эгорд пропитан теплом Леарит, девушка спит, от запаха ее кожи у Эгорда в груди трепет, разлеплять веки не хочется.

Но «окольцо» жжет так, будто палец в зубах у детеныша виверны.

Кто же такой настойчивый? Тиморис? Вечно дергает по пустякам с такой рожей, будто случилась катастрофа. Или Халлиг? Наверное, только проснулся, бедняга, хочет продолжить разговор о странной комнате.

Из Ока бурчит:

– Р-р-р, гребаное кольцо! Копье в задницу тому, кто его сделал! И все из-за этой психованной дуры! Подумать только, я – Я! – великий воин, прозванный среди демонов Пожирателем Душ, унизился до того, что пытаюсь разбираться в магических побрякушках…

Эгорд подскочил, туловище оперлось на локоть.

– Хафал?!

– Ааа, наконец-то! – говорит «окольцо». – Век бы не слышать твой поганый голос, ледяной червяк! Но пришлось убить на это целый час. Дожил, Ямор меня дери!