Значит, получается, труп был? Был. И бесследно исчез, к огорчению уже организовавших все, что можно, спасителей «золотой молодежи».
А в-третьих, тут не только слух…
Как и всегда при расследовании слуха, мгновенно таяли ряды «надежнейших» свидетелей. Тот, кто «совершенно точно» все знает и «сам все видел», на поверку оказывается попросту элементарным болтуном: «Да вообще-то нет… Не я видел… Мой брат видел, точно вам говорю!». Но стоит взять в оборот брата, и выясняется, что и он толком ничего не видел, а видел вовсе даже его друг… И друг, в свою очередь, ссылается на шурина, тестя или деверя… Такая цепочка может продолжаться до бесконечности, и найти свидетеля оказывается вообще невозможно. Хотя, справедливости ради, в истории со слоном тоже вот были люди, «своими глазами» видевшие, как продавалась мамонтятина в Елисеевском, на Невском проспекте.
Но в этой истории с покойницей нашлось несколько людей, которые ни при каких обстоятельствах не «переводили стрелки» на свата, кума, сына, друга, сослуживца. «Я сам видел!» – твердо говорили они.
И в-четвертых, все эти люди показывали на одно и то же место, на одну и ту же извилину дороги от моста через Енисей к Дивногорску.
Поэтому я верю в то, что такая история действительно произошла. А вот комментировать, что за ней стоит, и кто была энергичная покойница на самом деле – не берусь.
Глава 5. Странные существа из новостроек
Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души… Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души.
Е. Шварц
Большую часть Красноярска рубежа тысячелетий занимают новостройки: обычные для всех современных городов ряды пяти- и девятиэтажек. Сами по себе эти сооружения и некрасивы, и самое главное – просто удручающе безлики. Если в Москве, в Петербурге, в городах и более цивилизованных, и служивших витринами советского строя, новостройки хотя бы иногда оказывались хоть как-то оригинальны и красивы, то в Красноярске эти сложности считались попросту совершенно не обязательными. Город рос как город Большого Машиностроения, к тому же с большой военной составляющей.
Одна из классических легенд, которые полагалось рассказывать с придыханием восторга, – это история про то, что в 1941-м, 1942 годах с приходящих с запада эшелонов сгружали прямо в снег станки и тут же, прямо в снегу, на этих станках начинали работать… А уже потом над таким импровизированным цехом делали крышу, стены, и только летом следующего года строили полноценный теплый цех.
Людям, конечно, нужно было какое-никакое, но жилье! В 1940-е годы построили множество «домов барачного типа» – то есть длиннющих сооружений, в которых множество комнат открывались в общий коридор, шедший вдоль одной из стен. Это та самая «система коридорная», про которую спел В. Высоцкий:
Бараки, где на тридцать, на сорок комнат приходилась одна уборная, я видел своими глазами. Но и в таких бараках уже есть где спрятаться от сибирских морозов, от ледяных ветров, летящих над заснеженной землей по шесть-семь месяцев в году. Это какое-никакое, а жилье!
Строили, впрочем, и восьмиквартирные деревянные домики, на два подъезда, в два этажа. Для многих районов Красноярска еще недавно это был самый характерный тип жилого строения.
Начиная с конца 1950-х стали строить и панельные дома – дешевое модульное жилье. Есть, конечно, и в таком строительстве свои опасные стороны, что тут говорить…
Дело в том, что панельные дома рассчитаны на очень небольшой срок службы. После Второй мировой войны, в 1945–1955 годах, дешевое модульное жилье помогло Франции восстановить разрушенное городское хозяйство. Программу строительства панельных домов очень поддерживал де Голль, из-за чего американцы и называли их «выдумкой разлагающихся европейцев». Но и в США сами стали строить панельные дома – слишком это было выгодно и быстро – заводским способом делать части домов, а потом только собирать их!