В 1985 году ко мне в экспедицию приезжали двое вербовщиков, «подкатывали» к старшеклассницам – Ларисе и Наташе, звали их увлекательно повеселиться в бассейне и в бане. К пышной светловолосой Наташе приставали так активно, что пришлось вмешаться и объяснить мальчикам, что они заехали не туда.
– Да вы знаете, какие люди тут заинтересованы?! – взвыл один, который поглупее.
– И знать не хочу. Девушки никуда не поедут, я им запрещаю.
– Да ничего с ними не будет, начальник! Покупаются, попарятся, и все!
– Вот когда вы будете давать расписки об ответственности за жизнь и здоровье детей, вы и будете их отпускать. А пока начальник в лагере я, и решать, поедут ли они или нет, буду я. До свидания.
Выпроводить мальчиков с глазами встающих покойников оказалось не особенно просто, но спустя минут пятнадцать они все-таки из лагеря «свалили».
Через месяц или два, когда начались занятия в школах, Наташа с Ларисой с выпученными глазами рассказывали, кто из их одноклассниц рискнул поехать «покупаться» и какие последствия все это имело.
Но настоящее продолжение этой истории имело место быть где-то в августе-сентябре следующего года.
Продолжение господина Н.
…На трассе между Дивногорском и Красноярской ГЭС всегда много транспорта – именно тут проходит дорога на юг. Перед самой ГЭС – мост, а после моста дорога мягкими петлями поднимается на перевал. Почти сто километров будет двигаться машина по глухой горной тайге из пихты и кедра; на этой трассе очень много крутых поворотов и неожиданных подъемов. Мало кто отправляется в этот путь к ночи, вечером трасса «в ту сторону» пустеет. Подъезжает много тех, кто возвращается с юга края; кто прошел горную часть трассы днем, а теперь хочет только дотянуть до дома, по уже знакомым местам.
Господин (или, по тем временам, товарищ?) H., инженер на одном из крупных предприятий, устал совершенно смертельно, вел машину уже почти что на пределе, когда кто-то кинулся к нему почти что под колеса: девочка лет шестнадцати-семнадцати, с перекошенным простеньким личиком. Девочка шла через оживленную трассу, завернутая в простыню. Шла девочка странно, приволакивая одну ногу и двигалась как бы рывками. Но на трассе она оказалась так неожиданно, что Н. едва успел ударить по тормозам…
Н. давно только искал предлога, чтобы остановиться, и сделал это с огромным удовольствием. С таким, что даже почти не рассердился на глупую девчонку.
– Эй! Ты чего на дорогу полезла?! Сбить же могут!
Девочка повернулась в сторону машины, так же рывками двинулась к открытому окошку.
– Дяденька… Отпусти домой, дяденька…
– Садись, конечно, подвезу. Ты откуда?
– Дяденька, пожалей… Я девочка еще, не трогай, дяденька…
– Тьфу ты! Нужна ты кому-то, сопля! У меня жена есть, взрослая и красивая. Давай садись быстрее, я тебя и так подвезу.
– Дяденька… Отпусти…
Только тут господин Н., необъятного ума человек, начал замечать, что тут что-то не в порядке и что свел его случай вовсе не с обычной живой девочкой. Теперь полудитя стояло метрах в двух от машины, поздний закат неплохо ее освещал. Стали хорошо видно одутловатое, страшно распухшее лицо с каким-то, как выразился Н., «невероятным» выражением, странные пятна на лице, на руке и обнаженном плече – не все скрывала сбившаяся простыня. На очень нехорошие мысли навели эти пятна Н., и он судорожно закрутил ручкой, закрывая окно. Впрочем, он опять прокричал что-то в духе – мол, садись, поехали домой… но уже включил двигатель и держал ногу на педали газа – на всякий случай.
Все такими же нелепыми рывками двигалась девочка к машине, все виднее становилось запрокинутое одутловатое лицо с совершенно заплывшими глазами, страдальчески перекошенным ртом, опухшее до того, что кожа начинает лопаться. Все виднее становились неправильной формы буро-зеленые пятна на лице и простертой руке.