Я, как дикий смерч, полетела по пыльным комнатам замка, сшибая мебель и взметая юбками клубы пыли. Заглядывала в каждый ящик каждого шкафа, пока не нашла то, что могло помочь. Груды белоснежных простыней, наволочек, полотенец, в общем, всего того приданого за которое удавится любая девушка на выданье. Позавидовав богатству эльфа и мимоходом отметив: какой видный жених из него бы получился – деревенские девки за такого друг другу бы глаза выцарапывали и косы пригоршнями вырывали.

По сравнению с таким сын мельника и рядом не валялся!

Я тайком утянула пару наволочек попроще – без кружев и вышивок – на бинты. Разрезала их на полоски серебряным ножом из буфета. Также прихватила еще пару предметов из столового серебра, про себя молясь, чтобы никто из эльфов, заглянув случайно в замок, не застукал меня за этим делом. И со всем добытым полетела на кухню кипятить.

Там меня уже ждало такое чудо, от которого я чуть не уронила все на пол, но сдержавшись, осторожно положила на стол и, не веря, приблизилась к видению.

На полочке нижней двери, ведущей в сад, лежал крохотный букетик из желтых звездочек и голубых колокольчиков. Гусиный лук и окопник с помятыми листьями и слегка подвядшими цветами. Несмело приблизившись, я воровато схватила лечебные травы и боязливо выглянула в сад. И пусто, и густо. Кусты шиповника и терна полны мелкой фейской живности, но в округе никого. И тем не менее я ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Закрыв верхнюю створку двери от греха подальше, я закрыла обе двери на засов. Потом разберусь с таинственным дарителем букетов, у меня там, наверху, рыцарь дохнет, без которого я в стране фей просто пропаду!

Продезинфицировав столовое серебро, с целым подносом бинтов я отправилась на верх, руки мои заметно дрожали. То, что я собиралась сделать, выходило за рамки дозволенного.

Глубоко подышав, я, захватив бинты и приподняв юбки, полезла на кровать к стонущему в беспамятстве эльфу. Нерешительно взяла его руку, расправила мятые кружева на рубашке и завязала первый узел.

Рыцарь выглядел ужасно, бледное лицо, спутанные и прилипшие ко лбу темные волосы, а на подушке мокрый круг от стекающего по вискам и шее поту. Эльф уже не открывал глаз и только неуверенно мотал головой, разговаривая с кем-то в бреду.

А самое страшное – эти синюшные вены, расползавшиеся во все стороны от раны, пронзившие насквозь его тело, змеями подбирающиеся к лицу, к закрытым глазам с бледными веками.

Железо и вправду смертельно для фейри.

Я перестала медлить и жестко натянула бинты, привязывая руки рыцаря к резной спинке кровати. Надеюсь, поможет и Робин не разорвет их. Сегодня ему предстоит многое пережить. Ноги эльфа я также привязала к возвышающимся столбикам кровати, на которых покоился пыльный балдахин.

Вздохнув, я засунула в рот фейри кляп и вручную сомкнула его челюсти так, чтобы он прикусил его и случайно не откусил себе язык, а потом замерла с серебряными инструментами над полузажившей раной.

Если такая глубокая рана не убила рыцаря, то и то, что я сейчас собираюсь сделать, не убьет. А вот железо – сто процентов.

Я безжалостно вонзила острый нож в плоть, разрезая ее. Эльф очнулся от резкой боли и застонал, а потом и вовсе зарычал, выгибаясь в путах, потому что я не намеревалась останавливаться, но должна была сделать все как можно быстрее. Робин и так потерял много крови, а я собиралась безжалостно выпустить из него еще.

Изогнув две вилки буквой зю, я повесила их на край раны, не давая ей закрыться, про себя молясь, чтобы потом можно было вернуть столовые приборы в нормальное состояние.