– А что случилось в твоей школе?

Сирил решил быть пооткровеннее, ведь Сирил-призрак сразу рассказал ему о такой важной вещи, как собственная смерть, а это наверняка было неприятно.

– Ну, мы там учудили немного, – начал он нехотя. – Один парень нарывался на неприятности… Вот мы и решили его проучить. Кое-кто попытался снять нас на видео, и мне это не понравилось. Побить дурака – одно, но снимать, чтобы поржать потом… Я закрыл рукой смартфон, ну, то есть, камеру, и сказал, чтобы выключили. И на записи получилось так, что четко видно меня одного, как я бью, а потом еще и камеру закрываю, как будто собираюсь сделать еще что похуже.

Сирил сделал паузу. Перед глазами снова всплыло лицо Амира. Сначала сморщенное от слез, потом – отрешенное от всего на свете. В ушах смешались испуганные перешептывания друзей, торопливые шаги, хлопанье дверьми и шорох одеял – все поторопились сбежать от неприятностей в свои кровати. Рядом с Амиром остался один Сирил. Просто потому, что не мог сдвинуться с места. Когда он все-таки оторвал ногу от пола, то не отступил назад, а еще раз ударил Амира, пытаясь вырвать у него очередную мольбу о пощаде. И как раз в этот момент в спальню влетел воспитатель.

Сирил не представлял, как выразить словами то, что произошло после, и неуклюже закончил:

– Вот и свалили все на меня… Ой, ты хоть понимаешь? – спохватился он. – А то техника эта…

– Более или менее понял. Я знаю, что такое камера, меня пытались запечатлеть этой штукой. Но неужели тебе не дали возможности оправдаться?

– Вроде как дали, но меня никто не слушал, – буркнул Сирил. – И отец тоже. До сих пор не слушает. Да все равно не поверил бы, я у него всегда виноватый. И у школьного начальства тоже. Послужной список плохой, как они говорят.

– Мне это знакомо… – задумчиво проговорил Сирил-призрак. – Очень знакомо. Ну, – он посмотрел на Сирила и улыбнулся, – жизнь в деревне – не самое суровое наказание.

– Это как посмотреть. Я пару часов назад приехал, а в доме уже невозможно находиться. И всех развлечений, что домашнюю работу делать. Кстати! – вдруг пришло Сирилу в голову. – А когда ты жил, монастырь был еще целым?

– Да. Я и жил-то в этом монастыре.

– Ух ты! – глаза Сирила загорелись. – Может, ты мне тогда расскажешь, как тут все было?

– Запросто. Но сейчас, наверное, дождь пойдет, ты промокнешь.

Сирил посмотрел на небо. Его заполонили тяжелые тучи. Увлекшись разговором, он не заметил, как усилился ветер и сильно похолодало.

– А если я приду завтра? Ты тут будешь?

– Конечно, куда я денусь. Приходи.

– Обязательно приду!

Сирил поднялся на ноги и подошел к спуску с холма. Прежде чем сделать первый шаг вниз, он остановился и оглянулся через плечо. Сирил-призрак и правда никуда не делся, он все так же сидел на траве.

– А ты… Ты не промокнешь? – сморозил Сирил.

Сирил-призрак звонко расхохотался.

– Нет, не промокну, хотя хотел бы для разнообразия. Иди. Буду ждать, когда ты придешь снова.

Сирил кивнул, помахал ему рукой и стал спускаться. Дойдя до руин монастыря, он обернулся и посмотрел наверх, но с такого расстояния ничего не увидел.

В ушах причудливым эхом отдался смех призрака. У Сирила почему-то потеплело на душе. Он бы никогда не смог представить, что мертвый способен так искренне и радостно смеяться своему недостатку, оставленному в мире живых – как будто Сирил-призрак услышал не несусветную глупость, а отменную шутку.

К тому времени, как Сирил дошел до деревни, уже моросил дождь, и на улицах ему не встретилось ни одного человека: люди спрятались от надвигающейся бури. Загон с овцами был пуст. Сирил перешел на бег, но дождь хлынул как из ведра, и он в мгновение ока промок до нитки.