– Хорошо. Я тогда закажу себе фетучини с фрикадельками и грибами, – боязливо сказал Роман, опасаясь покушения на свою порцию.

– О, отличный выбор – там очень ароматные фрикадельки и вкуснейшие шампиньоны! Обожаю их, – радостно воскликнула Мира и захлопала в ладоши.

– Я понял, что ты без ума от итальянской кухни. Что тебе еще нравится? – Роман не смог скрыть свое любопытство, потому что Мира произнесла с таким диким восторгом про грибы и фрикадельки, что он пришел к мысли, что даже самая обычная еда может до такой степени нравиться кому-то. “Обычно так реагируют на пирожное или мороженое дети, как она это делает?” – восхитился про себя Роман.

– Хм… Я об этом не думала. Мне вообще нравится есть. Обычно я ем одна без телефона, газет, телевизор не включаю, мне просто нравится есть, причем для меня это всегда вкусно, – Мира снова расплылась в улыбке, предвкушая свой болоньезе.

– Вкусно – это не значит, что я ем изысканную еду. Она может быть простой, типа отварной картошки с солью и зеленым луком, куска хлеба и порции квашеной капусты, ну, ты понял. Еда может быть самой простой, но отношения с ней у меня особые – я ее ем довольная и быстро без отвлекающих обстоятельств, – спокойно сказала Мира, глядя на лицо Романа и его брови, которые приподнимались каждую секунду, а выражение лица снова принимало жалобный вид.

“Так интересно, как устроено его лицо, как будто папа смотрит на дочку, очень иронично, учитывая нашу разницу в возрасте, да и в росте”, – подумала Мира.

Роман же поразился, что Мира ему все больше нравится, она удивляла легкостью, открытостью и полным опровержением устоявшегося мнения о молодых современных девушках, а еще ему захотелось посмотреть, как она ест. Почему-то он пришел к выводу, что она любит есть одна, как и он, правда, когда он ест, на фоне всегда бубнит телевизор, и он любит просматривать новости в телефоне.

– Мира, извини за бестактность, может быть, я так и не понял, где ты работаешь? Ты мне сказала, что днем у тебя так много дел, я понял, что у тебя какая-то серьезная работа, – спросил Роман, и сразу же пожалел, что так прямо ей выложил свой вопрос.

– Роман, я тебе сейчас признаюсь. Пока это тайна. Была. Но тебе расскажу, потому что здесь полностью твоя заслуга. Ты сподвиг меня на это мероприятие, – тихо промолвила Мира, боясь, что ее услышат за соседним столиком.

Роман ухмыльнулся и не понял, что она сказала, но продолжал вслушиваться в ее рассказ. Она снова это сделала – удивила. “Как она это делает? Как так быстро приковывает внимание к себе? Ее веснушки так здорово танцуют, а глаза сверкают, как самая яркая звезда на небе, хочется смотреть и улыбаться. Вот чего мне не хватало. Возможно, это просто я уже перешел на следующую стадию моей холостяцкой жизни. Пора заканчивать с ней”, – подумал Роман, и в этот момент ей принесли расхваленный болоньезе.

– Отлично, я так проголодалась! Смотри, здесь потрясающий сыр. Он такой соленый, не такой, как у итальянцев. Я думаю, его делают у нас, – прошептала Мира, поднеся ладошку к губам, как будто рассказала тайну государственной важности, затем она накрутила на вилку пасту ни больше – ни меньше, а ровно столько, сколько помещалось ей в рот. Упаковала большую часть за зубы, а то, что оставалось, мигом втянула, как пылесос, при этом закрыв глаза и произнеся короткий звук “Ммм”. Один хвостик от пасты, который она быстро пыталась разместить во рту, шлепнула ее по носу, и теперь нос мило пестрил мясным красноватым соусом.

Увидев эту картину, Роман потерял дар речи. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так ел. Он смотрел на нее, пока Мира не съела абсолютно таким же образом всю половину своей порции. Каждый раз она ела как в первый, периодически улыбаясь набитым ртом. Мира, дойдя до половины порции, взяла салфетку, вытерла губы и нос, положила осторожно вилку и пододвинула тарелку Роману.