– Ленка! – кричу жене, выходи, моя очередь прятаться пришла.

Та вышла, «заценила» обстановку, да как даст мне по уху. – Ты это чего на молоденьких пялишся?!

Так мне и надо, потому что мягкий я, добрый.

А вот на той неделе: еду, значит на своей «копеечке» по делам. На улице морозяка не хилый. Смотрю, чудак какой – то в одних «труселях»по улице рассекает. Люди в шубах замерзают, а этот, как на пляже. Однако, по морде видно, что солнечные ванны не в радость. Никому до него дела нет, а я же мягкий, добрый, говорю. – Обогрейтесь товарищ в машине, а то у вас глаза, как у мороженой рыбы, белеть начинают.

Не успел он сказать спасибо, только дверь приоткрыл: подбегает мужик здоровенный, завалил его на заднее сиденье, и давай «мутузить». Бьёт да приговаривает. – Будешь знать, как к моей, Нюрке ходить! Будешь знать!

Другой бы на моём месте: затаился за рулём, да и помалкивал. Но я же мягкий, добрый – заступаюсь. – Зря, – говорю, – друг стараешься, силы свои тратишь, он ведь боли, всё равно не чувствует, закоченел на морозе, как деревяшка.

Конец ознакомительного фрагмента.