– Не переживай, сестра, в степи найдется муж и для тебя, – я потрепал девушку по волосам, но она тряхнула головой, скидывая руку в показательном гневе.

– Если не найдешь, я уеду в степь, и там меня украдут.

– Иногда я думаю, что это самый верный вариант,– тихо вздохнула мать. – Еще немного – и я сама бы тебя туда отправила, если бы твоему брату потом не было нужно мстить за кражу сестры.

– Спасибо, мать,– я отодвинул в сторону миску с вяленым мясом и сыром. Дома всегда было спокойно, но это спокойствие не могло сохраниться без силы багатуров и нойонов. – Когда хан собирает поход?

– Совет матерей пока молчит. Даже великая мать не знает, что решит ее неспокойный сын. Но женщины готовятся.

– Юрт готов, хатагтай,– с низким поклоном в шатер заглянула служанка. Мать махнула рукой, показывая, что все услышано, но женщина не ушла.– Прости, благородная, что делать с девушкой, что привез наш багатур?

– Пока покорми.

– С какого стола, хатагтай?

– С моего,– я обычно не вмешивался в дела женщин, но мне отчего-то совсем не хотелось, чтобы лисицу воспринимали как рабыню и служанку. Заметив, как расширились от удивления глаза женщины, добавил. – И постель ей в шатре ДуЧимэ устрой. Вместе пусть спят.

– Что? Кого ты привез? Невесту? – сестра аж подскочила. В глазах плескалась обида. Как что-то могло произойти без ее внимания?

– Гостью. И, мать,– сестра больше не слушала. В проеме только мелькнули ее яркие юбки и сапожки с загнутым носом. ДуЧимэ помчалась смотреть на свою соседку, а я повернулся к старшим женщинам,–я пригласил присоединиться к нам мать погибшего жениха ДуЧимэ. Женщина одна, и некому ее защитить.

– Это хорошо, сын. Я вышлю нукеров ей на встречу, чтобы она добралась благополучно.

Довольный таким решением, я кивнул, вставая. Нужно было успеть привести себя в порядок, пока Великий хан не призвал на ковер.

**

Женщина сперва пыталась объяснить мне все словами, но видя, что я не могу понять ни единого, махнула рукой, просто подхватив под локоть и уведя в войлочный шатер.

До этого внутри юртов я еще не бывала. Первое, что бросалось в глаза –  не было столбов. Все как-то держалось само на частых косых рейках, идущих по потолку и стенам, вдоль которых стояли четыре кровати. Почему-то раньше думала, что степняки спят прямо на полу, свалив в кучу меха и одеяла, но все оказалось иначе. Прямо напротив входа стояла какая-то мебель, наподобие квадратного сундука, но, кажется, открывалась она не вверх, а все же вперед. И как оттуда вынимать вещи, все не вывалив? 

На этом сундуке тут же стоял кувшин и маленькие чашки. Все полы были застелены яркими, местами выцветшими, но дорогими коврами. По центру же, как основная часть юрта, стояла какая-то железная конструкция, с углем внутри и котлом сверху.

Этот «дом» вовсе не походил на то, что я представляла себе. Никакой грязи, темных цветов, вони. Я была почти уверена, что жить в таком жилище – это постоянно выметать песок из-под ног и терпеть кислый, неприятный запах, но на деле тут оказалось чище, чем в самом святом месте храма. «Дикие» люди степей были опрятнее, чем вычтецы из моей деревни.

Я все сидела, рассматривая окружение, не веря, что подобное реально, когда в шатер, словно ураган, влетела девушка. Красивая, невысокая. С черными бровями и ясным взглядом, она по-хозяйски окинула юрт, а заметив меня, радостно взвизгнула и что-то быстро защебетала. В одно мгновение подскочив ближе, девушка поймала мою руку, заставив встать. Потом меня внимательно, с ног до головы и со всех сторон осмотрели, хмуря брови. Замерев на месте, девушка прикусила палец, сморщившись, словно не могла решить сложную задачу.