Все повернулись к Лизе.

– Я дозвониться не могла до деда, вот и дернулась из Москвы сюда, – озвучила она самую правдоподобную версию.

– А я, старый пень, телефон дома забыл. Барбос-то лаять на забор стал, вот и пошли с ним проверить. Фонарь взял, а телефон оставил. Заряжался он, – виновато ответил Акимыч. – Мы с кобелем пока по улице прошлись, гляжу, Иваныч бегом бежит. А там уже заполыхало. Сухостой, чего с него взять, дождей-то уже поди две недели не было. А как зарево пошло, так и народ начал собираться. Вся деревня помогала, не чужие, глядишь, люди-то.

– Ага, не чужие, а поджечь кто-то не постеснялся, задумчиво проговорил Вениамин. – Машину не слышал какую? Собака куда тянула?

– Дык, Барбос меня все в кусты тащил, но куда я ночью за ним полезу? Вот и пошли по дороге. Не было тут никаких машин. Тихо все было.

– Значит, свои. Ладно, будем разбираться. Завистников или недоброжелательно настроенных лиц можете вспомнить? С кем имели неприятные разговоры или, может, отказали в чем? – Вениамин обвел всех тяжелым взглядом и продолжил:

– Давайте по свежим следам вспоминайте, кого видели сначала, а кто потом пришел.

Ветеринар, чья измазанная физиономия и застегнутая вкривь рубашка сначала Лизой и не была замечена за столом, высказался первым:

– Витек, дедов бывший собутыльник, давно уже слухи распускал по деревне, что гнать надо городских. Да кишка у него тонка такое учудить, только и готов, что языком молоть, как баба.

Лиза вспомнила неприятного дядьку, что вез их из магазина на жигулях.

– Этот мог пакость наделать, – протянул дед, – да зачем ему? Если только подговорил кто.

– Не было никого лишнего. Бабы сначала прибежали и фельдшер наш. Да мы особо никого тут и не знаем, – как обычно, одновременно и вразнобой сказали трое богатырей.

– Значит, сейчас все идут досыпать, а я в город поеду. Лизавета, можно вас попросить кофе сделать? – Вениамин достал телефон, собираясь устроить раннее пробуждение кому-то из знакомых. – Вы не против, если на правах вашего представителя я прям сегодня заключу договор о вневедомственной охране дома и участка? – спросил он хозяйку. Получил рассеянный кивок. – И надо будет попробовать заявление в полицию написать, хотя участок пока не ваш, имущество не пострадало. Могут и не принять.

– Да куда уже в кровать-то, светло на улице. Работать пора, – поднялись строители. – Умыться только сходить.

– Давайте, тогда с меня кофе и завтрак, а вы пока себя в порядок приведете, – подскочила Лизавета, не желая оставаться с Иваном наедине. Тот смотрел на нее глазами спаниеля и уходить из-за стола не собирался, в отличие от остальных. – Я мигом. Туда и обратно.

– Я помогу, – ветеринар встал из-за стола и поплелся за Лизой на кухню. Лиза выдала ему колбасу для нарезки и поблагодарила за героический поступок. – Вам, наверно, влетит за трактор? – поинтересовалась она.

– Да ничего, – почесал пятерней и так взлохмаченную свою шевелюру. – У них все равно кроме меня за животными смотреть некому, вряд ли выгонят. Ну, штраф впаять могут, – осознание, что за любое геройство потом надо будет отвечать, похоже, доходило до него только сейчас.

– Лиза, – перехватывая ее руку и останавливая кружение по кухне, обратился он. – Я так за тебя испугался. Я, знаешь, поговорить хотел…

– Да, я тоже испугалась. Ночь была просто ужасная. Давай потом поговорим, ладно? – мягко попросила она.

– Угу, – сник Иван и, подхватив блюдо с нарезанными бутербродами, вышел вон.

Милка вернулась на свое место силами Акимыча и умытых строителей. Кофе и бутербродов хватило на всех. Лизавета написала Ленке про сегодняшнее происшествие, им пора было возвращаться в Москву с детьми, а здесь разруха и гарью несет на всю улицу. Опять же, вопросы будут у оценщика и кадастрового инженера, с кем встречался Мишка. Забот полон рот, ни прожевать, ни выплюнуть.