В 1990 году Ходорковский и Невзлин стали советниками премьера РСФСР Ивана Силаева. Когда Ходорковский руководил центром научно-технического творчества молодежи, Силаев был заместителем председателя Совмина СССР и отвечал за это направление. Там они и познакомились.
«Это была история грандиозного успеха, и политического тоже – вместо всех этих пышнотелых партийных заседаний, мы были с Ходорковским эдакое «будущее Родины», – вспоминал Леонид Невзлин в интервью Наталье Мозговой. – Мы вносили предложения, их рассматривали, Ходорковский один раз ходил с экономической реформой к Горбачеву, понравился, тот сказал: «Умный мальчик». К Ельцину ходили…»
Человек с рублем
19 августа 1991 года Михаил Ходорковский и Леонид Невзлин приехали в Белый дом в качестве советников Силаева.
«Михаил Ходорковский на период 19—21 августа сложил с себя полномочия председателя межбанковского объединения МЕНАТЕП и находился в здании Верховного Совета России», – писал журнал «Власть».[25]
До отмены статьи за предпринимательство оставалось еще три с лишним месяца, а на них было собрано досье. О толстой папке позволили узнать связи, и молодые миллионеры уже ждали команды «Брать!»
«Мы трезво рассудили, что можем оказаться подсадными утками в большой политической игре, – вспоминали они в книге «Человек с рублем». – Надо будет скомпрометировать руководство Белого дома – вот он, компромат: уголовные преступники – в советниках, досье – многопудовое, судебный процесс по телевидению: у нас же гласность. И кому какое дело, что в советники мы не рвались, по бухгалтерским ведомостям Белого дома не значимся, работали бесплатно, хотя времени и на МЕНАТЕП не хватало. Просто недостало сил отказать новой власти, которой, нам представляется, мы были полезны».
Провидцы они! Судьба отпустит еще 14 лет до телепроцесса. Черт бы побрал подобное провидение! Я знаю писателей, которые ножницами вырезают из записных книжек такие пророчества.
«Заявления о выходе из партии мы написали 20 августа 1991 года в Белом доме, в дни путча, это было прощанием с иллюзиями, которым и мы отдали дань», – вспоминали Леонид[26] и Михаил.
А совсем рядом в здании СЭВ, украшенном плакатом «Слава воинам республики!», проходило собрание акционеров МЕНАТЕПа. Решался вопрос об увеличении уставного капитала «Торгового дома МЕНАТЕП» с 50 до 2000 миллионов рублей и компании «МЕНАТЕП-инвест» с 5 до 150 миллионов рублей. Увеличили.
«Доверие к МЕНАТЕПу не было подорвано, – победно напишут Ходорковский и Невзлин в «Человеке с рублем». – За памятную всем неделю открыто еще 18 счетов на 15 миллионов долларов»…
Весной 1992 года 28-летний Михаил Ходорковский вошел в правительство Гайдара. Он был назначен председателем Инвестиционного фонда содействия топливно-энергетической промышленности.
«Мы разработали инвестиционную программу под названием «Весенние действия», направленную на привлечение негосударственных средств в развитие топливно-энергетического комплекса», – рассказывал он в интервью «Аргументам и фактам» в 1992 году.[27]
Деньги собирались вкладывать в оборонные предприятия, переходящие на выпуск оборудования для нефтяной промышленности, строительство жилья для нефтяников и акционирование нефтяных месторождений. Всего около 50 миллиардов рублей.
Правительство программу одобрило, а Ходорковский получил права замминистра топлива и энергетики. Министром был Владимир Лопухин.
1 октября 1992 года в оборот были выпущены приватизационные чеки, они же ваучеры, и началась приватизация.
Осенью чек можно было купить у метро или на автобусной остановке за бутылку водки. Потом они пошли по 4—4,5 тысячи рублей, а к зиме 1993-го вдвое превысили номинал в 10 тысяч рублей, и продавались на бирже по 20 тысяч за ваучер и дороже.