Безусловно, мои оценки не будут ни радостными, ни оптимистичными, хотя менее всего хотелось бы мазать одной краской всех, кто сейчас работает в правоохранительных органах. Ранее среди них нередко приходилось встречать высоких профессионалов, принципиальных и неравнодушных людей. Однако за последнее время, по моим наблюдениям, их становится все меньше и меньше. Впрочем, возможно, на субъективном выводе автора сказывается влияние «дела ЮКОСа».

Несмотря на безусловную уникальность «дела ЮКОСа» в части супермассированной атаки властных структур на одну из лучших и богатейших отечественных нефтяных компаний, все же такая ситуация выпадает из общего ряда лишь масштабом бедствия. Тогда как сами по себе «наезды» представителей государственных органов на частный бизнес давно уже стали обыденностью. При этом без понимания истинных причин данного социально опасного явления невозможно выработать противоядие.

К сожалению, на сегодняшний день есть все основания с уверенностью констатировать, что для бизнес-сообщества создаются такие условия, когда едва ли не любое лицо, занимающееся предпринимательством, может быть подвергнуто уголовным репрессиям со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Не случайно в средствах массовой информации все чаще используется такой термин, как «геноцид бизнеса», или подобные ему жесткие выражения. Реалии свидетельствуют о том, что криминально-безжизненные условия для бизнеса активно и небезуспешно насаждаются заинтересованными лицами.

Любопытно рассказанное одним из выступавших на состоявшемся 8 декабря 2011 года в Москве симпозиуме под названием «Уголовная политика и бизнес». Находясь в командировке в Канаде, он привел судье Верховного суда цифру находящихся у нас в стране в колониях предпринимателей, реакция последнего была такова: «Это атака на капитализм». Впрочем, в наши дни уже и в России начинают мыслить подобными категориями. В специально подготовленном докладе, распространенном в июне 2012 года, указывается, что с 2000 по 2009 год уголовной репрессии было подвергнуто более 39 % субъектов предпринимательской деятельности, а также на этом основании резюмируется: «Трудно найти другой пример столь обширной уголовной репрессии в отношении определенного слоя населения или профессиональной группы» («Коммерсантъ», 15 июня 2012 г.). Неудивительно поэтому, что на указанном симпозиуме представитель крупного бизнеса, член Российского союза промышленников и предпринимателей, с огорчением признал, что сейчас у многих его коллег стал популярным принцип – «поскорее распилить и убежать».

Столь категоричные оценки не единичны и свидетельствуют об очень опасной ситуации, наблюдающейся в сфере предпринимательства, подвергаемого постоянным нападкам силовых ведомств. Но всегда ли так было и почему произошел поворот к худшему? Попробую найти ответы в совсем недавней российской истории.

Многие наверняка помнят, что в период перестройки наблюдалась, с одной стороны, попытка реформаторов направить в социально полезное русло активность населения, а с другой – поднять на новый уровень экономику, дела в которой шли с каждым днем все хуже.

Первым, еще довольно робким движением в указанном направлении стал закон от 19 ноября 1986 года «Об индивидуальной трудовой деятельности», по сути разрешавший частное предпринимательство. Еще более смелый шаг на пути к структурно новой экономике был вскоре предпринят путем издания закона от 26 мая 1988 года «О кооперации в СССР». Помимо того что он прямо предусмотрел и узаконил коллективную форму частнопредпринимательской деятельности, данный исторический акт обязал государство всемерно поддерживать кооперативное движение, содействовать его расширению, гарантировать соблюдение прав и законных интересов кооперативов и их членов. Свою весьма положительную роль в совокупности с вышеуказанными нормативно-правовыми актами, безусловно, сыграл и принятый 6 марта 1990 года союзный закон «О собственности в СССР».