– Ваня! – ревел дон Севильяк, напирая грудью на пришельцев, так как рукой не мог размахнуться. – Зачем ты их пустил сюда-а?

Колонисты, оказавшиеся по ту сторону неожиданных визитёров, вступили с ними в схватку, пытаясь оттеснить их от себя и потому, что было тесно, и оттого, что от них исходил неприятный специфический запах, вызывающий кашель.

Иван интуитивно дал команду облаку двигаться к своему монолиту будущего, но до всего остального доходил какими-то рывками, так как общего плана или хотя бы представления, что делать, не имел, да и не мог иметь. К тому же, удивляло появление целой гурьбы не прошенных им в облако гостей.

А они, оказавшись в неведомом для себя месте в тесном кругу неизвестных им людей, так же как и те находились в замешательстве, из которого люди вышли быстрее. Их напор уплотнил группу незнакомцев, зато разредил пространство для себя, чтобы двигаться свободнее.

До сих пор не было понятно, кто противостоял им, кроме как реплики Симона, что это «удильщики».

Из-под нахлобученных почти до рта ни то шапок, ни то колпаков топорщились бороды и усы – редкие, стрелками, как у кошек. Да и движения у них – плавные и словно неторопливые – также походили на кошачьи: будто волнообразное переливание мышц, поз и поворотов. Впрочем, всё это могло диктоваться их просторным одеянием, скрадывающим резкие повороты и жесты.

– Ваня! – продолжал взывать дон Севильяк.

Все его усилия куда-нибудь вытеснить пришельцев были подобны давлению в ком ваты: подаётся как будто, а всё – на том же месте и быстро зарастающая вмятина.

Иван же, следуя словам Симона, бессознательно гнал облако к будущему.

Неожиданно сквозь гущу незваных пассажиров облака к Ивану, охранявшего Симона от их посягательства, а они пытались достать его, протолкался невысокий, по сравнению с остальными, незнакомец. Он сдёрнул на затылок завесу с лица и на языке ходоков стал вторить Симону:

– В будущее!.. Быстрее в будущее!

У ходоков, как по Гоголю, немая сцена, а Симон подался вперёд и привстал на колено.

– Уршай!.. Ты?.. С ними?.. А эти?..

Уршай уже открыл рот, чтобы ответить, как на его плечо опустилась, затянутая в широкую рукавицу рука, похожая на лапу, и рванула его опять в общую кучу пришельцев. Дон Севильяк молниеносно отреагировал, опустив, словно кувалду, кулак на длинную конечность существа, и с хрустом переломил её.

Раздался отчаянный… Нет, клёкот, кваканье, щёлканье, но только не вопль, свойственный человеку. Хотя, кто знает, как может закричать от боли и человек? И зубовный скрежет, и сдавленное мычание, и вой, присущий зверю…

– А, Уршай! Вот ты где окопался! – рявкнул, добавляя нарастающему шуму в облаке басовитые ноты, дон Севильяк, и тут же: – Ваня! Убери их!

Раздавшиеся крики послужили сигналом к неуправляемой свалке существ и людей.

Шилема, вынырнув из-под руки Ивана, нанесла ближайшему противнику удар коленом в пах и тут же издала уже настоящий вопль, наткнувшись на металлическую планку, охранявшую уязвимое место. Зато Арно коротким, но сильным тычком в область живота, уложил одного из незнакомцев. Уршай вертелся, отбиваясь от протянутых к нему лап, внося дополнительную сумятицу…

Облако достигло полутора тысячного года до новой эры. Иван нанёс удар ногой в грудь напирающего на него гостя и скомандовал людям и облаку:

– Всем наружу!.. Всем!

Облако подчинилось команде и все его пассажиры – вольные и невольные – оказались под холодным солнцем конца осени в редколесье, выросшему вдоль топких берегов клочка земли – будущего полуострова Зеландия, а сейчас едва выступающего из воды островка.