Арно воспользовался паузой, потянулся власть и сказал:

– Любишь, КЕРГИШЕТ, пофилософствовать. По мне, мир надо принимать таким, каков он есть, а не выдумывать его. И его, – он кивнул на взъерошенного Хиркуса, – не переделать. Ты ему в одно ухо…

– Ты тоже горазд порассуждать. Только, видишь ли, мы с тобой в разных школах и вузах учились, оттого по-разному воспринимаем и мир, и время, и людей.

– Ты меня с кем-то спутал. Я ни в школе, ни в вузе не учился. Это ты у нас один такой. Вот и мудрствуешь. А почти все встали на дорогу времени, будучи ещё детьми. Так что и школа, и пресловутый вуз у нас затерялись в поле ходьбы.

Начав высказываться будто бы назидательно, Арно к концу говорил уже с печалью в голосе. Иван его понимал. Воспитанник поля ходьбы и ходоков – что может быть ещё несуразнее? Оттого все они – ходоки и временницы – с вывертами, по его глубокому убеждению, в мозгах, в рассуждениях и поведении. Вот из них-то и получились анахореты, заговорщики, страдальцы…

– Ладно. Мы что-то говорим не о том, – Иван, непроизвольно подражая Арно, потянулся. – Хиркус, приходи ко мне завтра. Да… В общем, на другой день после того, когда ты у меня побывал. Я хорошо объяснил?

– Понятно. Слушай, КЕРГИШЕТ, давай возьмём ещё Жулдаса.

– Это того…– вспомнил Иван, – что был у Аранбаля.

– Он.

– Я ему однажды рожу набил… Нужен ли?

Хиркус улыбнулся, улыбка не красила его.

– Слышал я эту историю. Но, что-то Жулдас темнит. Он же хороший боец, знает приёмы борьбы. А ты его…

– Я тоже не лыком шит. И я его прихватил на дороге времени.

– Он после того ушёл от Аранбаля. А стоит ли брать…

– Не тяни, – прервал наступившую паузу Иван.

– А ты с ним поговори.

– Поговори… И ты, конечно, знаешь, где он теперь затаился?

– Обосновался. Так правильнее будет. Но тайны в том нет. Многие знают, где он сейчас.

– Ну да. Совсем недавно никто не знал, а теперь знают многие, – насмешливо констатировал Иван.

Так оно и было.

– Всё правильно, – подтвердил слова актёра Арно, не замечая иронии КЕРГИШЕТА. – После встречи с тобой он некоторое время сидел мышью, а сейчас ждёт удобного случая встретиться с тобой и поговорить.

– Ага! И ты, стало быть, решил выступить его адвокатом?.. Я шучу! Ладно, приводи его. А там видно будет. Хиркус, до завтра!

– Мне надо столько успеть сделать, что твоё завтра для меня растянется на месяц. Так что лучше, до встречи.

– Тебе виднее…

Проявились в полутёмном помещении, вне которого, по-видимому, стояла страшная жара. После свежего горного воздуха, здесь можно было задохнуться от его спёртости и противных запахов.

– Фу! – вдохнул и выдохнул Иван. – И это, как ты сказал, почти конец двадцатого века? И центр города?

– В двадцатом веке как раз такие города и такие их центры повсюду. Не в том суть. Это прямой путь к Жулдасу.

– Оно и видно. Через пыль и вонь к звёздам, так сказать. Будем его здесь ждать?

– Почему же? Вот дверь. Сейчас…

Арно гулко стукнул в филёнчатую дверь дважды, подождал и добавил ещё три стука.

– Конспираторы…

Ивану показался забавным такой путь к местонахождению ходока – через время, пространство, заброшенный чулан или склад и, наконец, условный стук в дверь.

– Зато чужие не ходят, – важно заметил Арно.

За дверью послышался скрип половиц.

– Не знаешь, Жулдас встречался с перлями? – спохватился Иван, вспомнив разговор с Учителями, что не всякий ходок рад встречи с ними.

– Встречался, – успел сказать Арно. – Кто с ними не встречался?..

Дверь легко и бесшумно растворилась. В проёме показалось улыбающееся лицо Жулдаса, приходу гостя он был явно рад. Но, заметив за плечами Арно Толкачёва, отпрянул в глубь небольшой прихожей.