Иван сел на тёплый песок, подвернув под себя ноги. Арно опустился рядом, а дон Севильяк ещё покрутился, оглядываясь.

– Хорошее местечко, – оценил он увиденное. – Я всегда знал, Ваня, что ты способен выбрать именно нечто такое. Здесь у тебя шалаш, вигвам или что-нибудь основательное?

С искренним удивлением выслушав «друга и даже где-то Учителя», Иван тоже внимательно окинул взором округу. Здесь и вправду было красиво и романтично.

«Сюда бы Ил-Лайду… – скоротечно подумал он. – Или Напель… Нет… Может быть, Зизму или…»

– Здесь, я думаю, не безопасно устраиваться, – заметил Арно. – Сейчас никого, а через час могут набежать с копьями и луками какие-нибудь аборигены. Или у тебя тут и точно что-то построено основательное?

– Ничего у меня здесь нет! Вышел сюда совершенно случайно… Не о том говорим, – капризно оборвал его Иван. – Давайте… объяснимся.

– А что объясняться, – неуклюже присел на колени, жалея свой великолепный костюм, дон Севильяк. – Я, Ваня, с тобой.

– Что ты со мной? – с сердцем выпалил Иван, наклоняясь телом к дону Севильяку и глядя ему в глаза.

– Ну, как же? – смутился тот. – Все с тобой… И я тоже.

– Слышали звон… Я хочу войти… Я уже там побывал, – поправился Иван, досадуя на себя за непоследовательность высказывания. – Там мир перлей, дни которого сочтены. Я хочу посмотреть… Просто посмотреть, как люди уйдут по временному каналу, пробитому в прошлое Пектой, и быть может, узнать что-нибудь о Напель. И ничего больше. Но там я столкнулся…

Иван в красках и с некоторой долей горечи от пережитого и увиденного поведал о встрече со стражниками и о своём согласии вступить в отряд Эдварда, чтобы быть как можно ближе к грядущим событиям.

– Я ему пообещал, что вернусь с друзьями. Вот, пожалуй, и всё, – закончил Иван рассказывать о своём пребывании в перливом Лондоне. – Симон и Сарый отговорили меня брать кого-нибудь из ходоков с собой. Но Учитель, похоже, не без умысла раззвонил о моём былом желании… Хотя я рад, конечно, вашему приходу. Но Кристофер!.. И вдруг захотят пойти временницы?

– Не дай и не приведи! – поводил перед собой растопыренными пальцами дон Севильяк. – Они такие, они могут.

– Это точно, – подтвердил Арно и засмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – обиделся Иван.

Он ожидал от них какой-то поддержки или совета, раз уж хотят пойти с ним, а тут – смешки.

– Да ты, КЕРГИШЕТ, посуди сам, – улыбка не сходила с лица Арно. – Жили мы, поживали и, как говорится, горя не знали. Но вот вдруг появился ты. И началось! Жить стало веселее…

Иван недовольно буркнул себе под нос:

– Вам веселье…

– Точно так, КЕРГИШЕТ. Представляешь, даже временницы, эти недотроги, меньше стали от нас нос воротить. Тут одна из них… Ладно, потом. И по векам прошёл словно звон, как ты говоришь, пробудивший спящих. Интересно, как Симон объясняет этот эффект? О тебе в прошлом слышали, но не встречали. Некоторые даже не верили вообще в КЕРГИШЕТА. Легенда, мол, и досужие фантазии. А теперь только и разговоров о тебе.

– Интересно… – проговорил Иван осуждающе. – Что интересно? Кому-то, может быть, и интересно, а кому всё это надо терпеть, везде успеть, со всеми раскланяться… И тебе интересно? Мне – нет.

– Вы о чём? – будто очнулся дон Севильяк.

Арно засмеялся.

– Мы вот о чём…

Толкачёв, как недавно рассказывал Учителям, ввёл новых слушателей в суть дела, но уже в ярких подробностях, так как они претендовали составить ему кампанию для ухода в перливый Лондон накануне его кончины.

– Мне это нравится, – заявил Арно, как только Иван закончил своё повествование. – Есть интрига.

– Я тоже, – невпопад прогудел дон Севильяк.