Объяснение могло оказаться до банальности простым. Что, если Натали видела эту женщину по телевизору? Знаменитости часто внушают это чувство, даже если не знаешь, кто они, и только пару раз видела в новостях.

В динамиках зазвенело, и бодрый женский голос объявил следующую остановку:

– Гюлльмаршплан.

Женщина встала. Натали старалась не смотреть на нее, но что-то заставило ее перевести взгляд с окна на легкую фигуру в белом.

Незнакомка протянула ей руку:

– Ты не должна меня бояться, Натали, – тихо сказала она. – Я твоя бабушка. Ты действительно совсем не помнишь меня?

Все фрагменты пазла сразу встали на места. Сколько себя помнила, Натали никогда не встречалась с бабушкой. Даже не была уверена, что таковая у нее есть. Тем не менее глаза не обманывали. Натали сразу уловила что-то родное в этом милом лице. Ошеломляющее чувство, похожее на встречу с частью себя, о существовании которой до сих пор не подозревала. Вместе с этим чувством пришла уверенность в его истинности.

Это действительно была ее бабушка.

Натали взглянула на протянутую ей руку. На запястье синяя резинка, и тугая, судя по красноватому следу вокруг сустава. Глупо бояться пожилой женщины с резинкой на запястье.

– Пойдем со мной, дорогая, – продолжала бабушка, призывно взмахнув рукой. – Я хочу показать тебе кое-что. Я так долго ждала этого часа…

Проснувшись, я сажусь, прислонившись спиной к стене. Чтобы видеть, не собирается ли кто-то из них сделать какую-нибудь глупость. Хотя на ужин они и дали мне мороженого и разрешили смотреть «Лего-фильм», сколько захочу.

Но я ненавижу «Лего». И не верю этой злой тете, которая все равно не отпустит меня домой.

Я здесь уже давно. Сотни дней, наверное, хотя и знаю, что их прошло всего два.

Я устал плакать. Я столько раз спрашивал их, умерли мои мама и папа от рака или нет. Но они не отвечают.

Я просто хочу домой. Я сказал им об этом вчера. Столько раз просил отвезти меня к папе и маме, что у меня заболел живот. Больше я просить не могу.

Я не хожу в детский сад. Вчера меня там не было, и позавчера тоже. А мы должны были строить ракеты для космического проекта. Папа хотел купить мне «Феррари», и еще я собирался показать им, как танцуют «Гангнам-стайл». Теперь ничего этого не будет, и во всем виновата тетя.

Она заходит ко мне, снова и снова. Говорит, что есть еще мороженое, но я не отвечаю. Представляю себе, что этой тети не существует.

Ничего этого не существует – ни комнаты, ни глупых взрослых.

Ни меня.

– Доброе утро, – сказала Юлия.

Мина ответила нерешительным взмахом руки.

Юлия стояла у доски для презентаций, в передней части зала. Мина отметила про себя, что она выглядит очень уставшей.

– После вчерашней пресс-конференции было много звонков, – начала Юлия. – Пропавший ребенок всегда будоражит общественность. Наша горячая линия буквально раскалилась. Но мы не должны забывать, что сегодня исполняется два дня с момента исчезновения Оссиана. Поэтому не будем терять времени. С каждым часом вероятность того, что мы его найдем, уменьшается.

Боссе, гавкнув, покинул свой топчан и улегся в ногах Педера, который, несмотря на жару, не спешил прогонять собаку – из опасения навлечь на себя гнев Кристера, как подозревала Мина. Никто не мог помешать отдыху его любимца безнаказанно. Так или иначе, резкий звук помог Мине сосредоточиться.

– Все как обычно, – продолжала Юлия. – Мешанина сплетен, мести, чистых фантазий и принятия желаемого за действительное. Оссиана видели от Кируны до Истада, были даже наводки из Дании и Норвегии. Нам предстоит перерыть гору мусора, отделить, так сказать, зерна от плевел. Со всем этим мы сталкивались раньше. Кристер уже разбирается со списком маньяков и извращенцев, кто из них на данный момент на свободе. И Сара из аналитического отдела опять с нами.