– А нам действительно нужно пополнение? – Мина нахмурилась.

– Хочешь сказать, нас тебе более чем достаточно? – рассмеялся Кристер и рассек локтем воздух в сторону Мины. Очевидно, он слишком хорошо знал коллегу, чтобы избегать прямого контакта.

Но Юлия предвидела реакцию Мины, которую всегда пугали перемены. Особенно связанные с появлением новых людей, с которыми придется выстраивать отношения. С тех пор как осенью около двух лет назад из ее жизни исчез Винсент, Юлия не видела, чтобы Мина с кем-нибудь разговаривала, кроме коллег. И даже те месяцы, когда она замещала Юлию в декретном отпуске, мало что изменили. При этом Мине не помешало бы несколько расширить круг общения…

– Руководство хочет идти в ногу со временем, – вдруг сказал Кристер. Он почесал Боссе загривок и был вознагражден преданным собачьим взглядом. – Равенство и толерантность – сейчас это актуально, – пояснил Кристер свою мысль. – Но у нас уже есть две женщины, так что новенький либо трансвестит, либо гей.

– Кристер! – Педер сурово посмотрел на старшего коллегу. – Похоже, полицейское управление зря потратилось. Дорогостоящие курсы толерантности не вытащили тебя из каменного века.

Кристер вздохнул и почесал Боссе за ухом.

– Я пошутил, – осторожно заметил он. – Сейчас все такие нервные… И потом, в моем высказывании не было оценки. Так что кое-кого из присутствующих не мешало бы направить на курсы следом за мной.

– Сам выбор слов несет…

Негромкий стук оборвал мысль Педера. Все дружно повернулись в сторону двери.

– Вы вовремя. – Юлия показала рукой на вошедшего. – Позвольте представить нашего нового коллегу Адама Балондему Блума.

– Представление впечатляет, – с улыбкой похвалил мужчина, входя в конференц-зал. – Хотя Адама Блума было бы вполне достаточно.

Тетя и правда очень глупая. Обещала щенков, а их у нее нет. Зато есть настоящая гоночная машина. Совсем как моя игрушечная, только большая.

Когда тетя пришла в детский сад, она спросила меня, не хочу ли я сесть в гоночную машину. Конечно, я хотел. Потом мы уехали. Тетя говорила, что мы вернемся. Что она просто хочет покатать меня на гоночной машине. Но мы не вернулись.

Я очень испугался. В желудке все закрутилось и засосало, как будто вдруг выдернули пробку и выпустили воду из ванны. Я сказал об этом тете, но она не ответила.

Мы ехали долго, и теперь я у нее. Мне здесь совсем не нравится. Я хочу к маме и папе, но тетя говорит, что сейчас это не получится. Только потом. И еще, чтобы я перестал плакать.

Здесь есть и другие взрослые. Я не знаю, кто они, и боюсь их. Они приходят и уходят. Мне разрешили играть на планшете в «Роблокс» сколько угодно, но я не хочу. Здесь все так странно и не как дома.

Ночью я смотрю в потолок. Они отключают весь свет, поэтому ничего не видно.

Я зову маму, папу, но они не приходят.

– Оссиан, ты здесь ненадолго, – сказала мне утром глупая тетя. – Придет время, и ты сможешь вернуться домой.

Еда здесь невкусная, но я все равно не хочу есть. Я спрашиваю, зачем меня сюда привезли. Она молчит. Никто не ответил мне на этот вопрос. Все говорят только, чтобы я перестал плакать. И еще, что все будет хорошо.

У них такие добрые голоса… И такие злые глаза…

Мина с любопытством наблюдала за новеньким, хотя и старалась делать это незаметно. Но не все оказались настолько тактичны. Рубен, к примеру, пялился не стесняясь и довольно недружелюбно. Мину не удивила его реакция. Адам Блум являл собой образец отличной физической формы, с хорошо развитыми бицепсами и четкими контурами пресса, вырисовывающимися под обтягивающей белой футболкой. Мина заметила, как Рубен инстинктивно втянул живот.