– Ты имеешь в виду «Орламонд»? – застыла на месте Клер.

– Ну, конечно.

– Тогда он назывался «Кастельмаре», то есть «Дворец на море». Метерлинк купил его у одного миллионера, который хотел сделать здесь казино покруче, чем в Монте-Карло, но у него не хватило денег. Писатель жил здесь до 1949 года.

– Представляю, как он был счастлив, гуляя по своему прекрасному парку.

– Не сомневаюсь. Известно, что он любил актрису, которая играла в местном театре. Её звали Жоржетта Леблан. Она даже приезжала в Москву в 1910 году, где во МХАТе ваш Станиславский ставил «Синюю птицу» – именно ему Метерлинк предоставил право первой постановки. Русский режиссер говорил, что эта сказка должна будить серьезные мысли у взрослых. Жоржетта смотрела пьесу в Москве с восхищением и плакала. А в 1911 году Метерлинк получил Нобелевскую премию, но деньги не сделали его счастливым. Вскоре по возвращении из России Жоржетта стала жить с одним актером из её театра по имени Роже, но в то же время не хотела уходить от ставшего всемирно известным Метерлинка и предложила стареющему драматургу… попробовать жить втроем! Метерлинка ее предложение возмутило, и он ушел. Вскоре, в 60-ти летнем возрасте он обвенчался с актрисой по имени Рене, которая была моложе его более чем на тридцать лет. Они жили на холме Бомет, на Пчелиной вилле. Это уже потом, когда он с молодой женой триумфально вернулся из Америки с мешком денег, он купил этот дворец за три с половиной миллиона франков, хотя в строительство прежний хозяин вложил тринадцать миллионов. Метерлинк и переименовал дворец в «Орламонд», отразив в названии необычность этого здания.

– Теперь понятно, откуда он черпал свое вдохновение для «Обручения»…

– И откуда же?

– Из своего «счастливого» жизненного опыта, – рассмеялся я.

– Не будь циником, – она хотела казаться строгой, но это ей явно не удавалось.

– Жаль, что ты меня не сразу раскусила, да?!

– Ты не крепкий орешек, чтобы задаваться целью раскусить. Важно понять.

– Понять что?

– Ну, например, почему ты иногда что-то скрываешь. Непонятны мотивы.

– Я? Скрываю? Что же?

– Ну, ты же пришел в «Орламонд» не потому, что там жил драматург!

– Тогда почему?

– Могу предположить, что пьеса «Обручение» тебя озадачила. В ней содержится ключ к пониманию подлинного человеческого счастья. Или это миф? Ты наверняка хотел почувствовать автора, ведь он именно здесь творил!

– Наверное, правильнее было бы сказать, что я не склонен откровенничать, я интроверт в чистом виде, нравится тебе это или нет.

– А девушка у тебя в России была?

– Причем тут девушка? Я говорю совершенно о другом.

– И всё же?!

– Была, конечно, я даже чуть не женился. Думал, что наконец нашел в женщине товарища. Но зачем тебе это?

– Не хочешь говорить, или боишься аналогий с Метерлинком?

– Слушай, честно, не хочется вспоминать! – я посмотрел на свою собеседницу, которая была в этот момент необыкновенно мила и приветлива. Мне почему-то стало её жалко, и я против своей воли произнес: – Впрочем, если хочешь, я расскажу.

Клер кивнула головой и улыбнулась.

– Мои родители очень хотели, чтобы я женился, как выражалась моя мама, на воспитанной девушке из хорошей семьи. Жаль, что Метерлинк не дает определения, что такое хорошая семья! Эта девушка должна была быть непременно достойной меня, и такая не без их содействия нашлась. Мне было всего двадцать четыре года, звезд с неба я не хватал, не подавал особых надежд в науках. Она же была красавицей и большой умницей. Её родители были вполне обеспеченные люди, ровня моим, что было немаловажно. У нас были прекрасные отношения, была близость, – я сделал паузу, – но… у нас не было душевной близости! Я совсем не знал, зачем я ей, если я сам себе не нужен?! Выходит, по Метерлинку – для продолжения рода! Может, действительно, он прав, и надо меньше задумываться?! Европа вымирает, Россия тоже. Почему мы не прислушались к Метерлинку? Его творчество признала Европа и Америка, ему присудили Нобелевскую премию. До сих пор все бегают за его Синей птицей счастья, а он пишет потом пьесу «Обручение» и говорит нам всем, чтобы мы прекратили эту бесконечную беготню, потому что счастье рядом, просто протяни руку и возьми. Но никто не следует его учению, никто в мире его пьесу уже не ставит, она пылится на полках, а в его доме, во Дворце «Орламонд» отдыхают люди, которые наверняка ничего не знают ни о самом писателе, ни о его пьесах, ни о философских суждениях.