- А черт его знает, - Сеня тоже разочарован, но быстро на это плюнул и пошел к столу,  - спросили у соседки, та сказала, что вроде Маша эта к своему жениху в город уехала.

Тут я повернулся полностью и удивлённо уставился на помощника.

- У неё ещё и жених есть?

- Значит есть, раз соседка говорит.

Почему-то зацепило. Я недовольно свёл брови и сцепил пальцы. Потом положил ладони на стол. Провёл, как будто погладил. Не понравилась мне эта новость. Сильно не понравилась. Только вот не пойму почему.

- Нехорошо, - снова в ступоре. Потом глянул на Сеню, который вопросительно смотрит на меня, - А… ну так чего стоишь? Распорядись, пусть найдут, где жених её живёт, это что так сложно?

- Найдём, никуда они от нас не денутся. Видно она с женихом этим - мошенники.

Сеня, как обычно, во всех видит только злые умыслы.

- Ну почему сразу мошенники. Ты Сеня не прав. А я вот, в глаза Маше Ласточкиной когда смотрел, мне казалось она – самая чистая душа, - я вспомнил глаза-озёра, - Такая, знаешь чувствительная, трепетная.

- А ты часом в неё не влюбился? Трепетная, скажешь тоже. Тебе Марьяна такой трепет устроит, мало не покажется. Помнишь, тот приём?

- Лучше не вспоминай, - я отмахнулся, чтобы он даже не напоминал о том позоре, какой пришлось мне однажды пережить.

Марьяна - моя невеста, такое тогда устроила. Из-за своей вспыльчивой, неоправданной ревности, что я не знал куда мне, сквозь какую землю провалиться, от такого позора.

А потом ещё во всех СМИ писали, мол, вот он - ваш великолепный Погодин, с девушками обжимается, прямо при всём честном народе, а его невеста ненормальная, истерику закатила.

А фото! Там такое было. Я даже не хочу вспоминать свои выпученные глаза и перекошенное лицо Марьяны, когда она почти в прыжке бросилась на мнимую соперницу. Эти репортёры, откуда они берутся в самые неподходящие моменты.

Потом приходилось долго извиняться перед послом и дочерью посла, которой я всего лишь, пылинку снимал, с задней части спины.

В общем, не стоит лишний раз о таком ужасе и вспоминать. Скандалы подобного рода совсем не помогают, а только вредят, моей кристально чистой репутации.

- Да Сеня, ты прав, - задумчиво сказал я.

И вот, прямо сейчас, перед моим мысленным взором предстала Марьяна. Гламурная ухоженная, стильная, натянутая… в смысле обтянутая. И рядом с ней Маша Ласточкина в русском сарафане, фуфайке и резиновых сапогах.

- Как всегда, - усмехнулся Сеня.

- Что? – вышел я из задумчивости.

- Я прав, как всегда.

9. 9. Маша

Все те опасности с которыми можно столкнуться попав в столицу и о каких вечно талдычит Семёновна, мне совсем не страшны.

Ей вечером заняться нечем, так сидит, смотрит сериалы про бандитов и  криминальные новости. А потом соседям рассказывает, какой страшный мир и куда он катится.

Меня слова Семёновны совсем не пугают. Единственное чего боюсь вдруг пока я буду ехать, чай потеряет силу и тогда нужно поить новым чаем. А это уже не представляется лёгким. Хотя если изловчиться и проявить смекалку.

Ладно, не буду загадывать. Там уж как получится.

 

До станции шла часа три. Как раз к поезду поспевала.

Мы-то в деревне хорошо знаем, поезд на Москву, как раз в два часа дня и идёт. А на станции стоит всего три минуты. А то и вовсе может не остановиться, если билет никто не покупал. У них как-то по своим каналам это известно.

Пришла на станцию. Нет никого. Только в окне дежурный по станции, он же и кассир.

Купила билет. Стою на перроне. Одна одинёшенька. Ветер волосы из-под шапки вытянуть старается. Подмерзать начала. Пришла то я считай, на час раньше.

А чего, пусть все видят - еду. Хоть и смотреть пока некому, на всю станцию только я да дежурный. Да ветер гуляет.