Сплю и просыпаться не хочется. Объятья сжимаю, целую… Улетаю куда-то далеко. Вижу травы, луг. А на том лугу мы с красавицей этой, прямо в траве валяемся. И любим друг друга до безумия.

Наваждение.

4. 4. Марк

Утром, с первыми лучами, что протискивались в щели между цветастых занавесок, я открыл глаза. Мгновенно вспомнил о вчерашнем сне. Слава богу, что это только сон. Было бы не очень порядочно воспользоваться ситуацией.

Девушка. Дом пустой. Больше никого. И я тут – герой любовник.

Приснится же такое.

Вышел в кухню, остановился. Девушка сидела, облокотившись о стол, задумчиво смотрела в окно. Тихая и загадочная. В цветастом платье и косой на плече. Уже не такой тугой и идеальной как вчера. Сегодня волосы выбивались из неё и падали тонкими, светлыми прядями на лицо красавицы.

 Она повернулась, кинула неторопливый взгляд голубых глаз и я снова восторженно оторопел. Стою не знаю даже что сказать или сделать.

- С добрым утречком, - сказала, вздохнула, встала с табурета и задумчиво пошла к печи.

- Хорошо тут у вас, я бы наверное хотел, вот так всегда жить. Просто жить и наслаждаться каждым днём. Печь топить, за животными смотреть, в огороде копаться, - говорю, чтобы скрасить неловкость.

Что это меня понесло?

- Чего? - обернулась девушка от печи.

Я улыбнулся. Наверное глупо немного выглядел сейчас, но хотелось показать всё своё радушие и неопасность.

- Вы извините за беспокойство, но я так понимаю, меня до сих пор не нашли, а есть-то хочется.

- Так это, я сейчас, - она пошла на веранду, к маленькому старому холодильнику.

Вскоре я уже хлебал из глиняной чашки щи с куском ароматного хлеба.

- Вкусно готовите. Это кто вас так научил? – пытаюсь вытянуть на разговор.

А то смотрю, стесняется что ли. Задумчивая она сегодня какая-то.

- Так мама и научила, - отвечает.

- А давно вы так вот, одна живёте?

- Как мать померла, и батя помер. Уже как лет семь прошло.

Я посмотрел на неё удивлённо и даже брови мои сошлись.

Как же так? Живёт одна в такой глуши. И нестрашно. Интересная девица. А щи у неё - что надо, даже вспомнилось что-то из детства.

- Ох, наелся. Спасибо вам, накормили.

- Сейчас пирога принесу, со вчера остался, с капустой.

- Нет-нет, пирог в меня уже не влезет, - сытый и довольный я откинулся на стуле и посмотрел в окно. - А хотя, давайте ваш пирог.

Она вынесла пирог, молока и творога. И я снова, с аппетитом начал есть.

- Пойду на двор, куры голодные, выпущу, да покормлю, - говорит девчонка и телогрейку натягивает. А ноги в галоши. Я таких с детства не видел. Да и то ещё не доказано, может по телевизору, а не на самом деле.

- А можно с вами, я бы помог? – вызвался герой.

Она недоверчиво глянула, снисходительно улыбнулась:

- Чего ж нельзя, можно. Только накиньте фуфайку, и валенки вон стоят. На дворе стыло.

Вышли. До курятника пока шли, пёс Пилот вокруг вьётся, всё лапами грязными на меня встать пытается.

Я смеюсь:

- Какой пёс у вас дружелюбный.

- Это только потому, что я с вами. А так, он и в горло может вцепиться, если кто на меня вдруг кинется.

- О, как. Молодец пёс. Защитник.

Пока по курятнику ходили, пёс снова залаял, к калитке кинулся. Там несколько человек в черных костюмах и с рациями.

- О, это за мной. Ну, пойду собираться, - махнул хозяйке и пошел к дому.

Из дома вышел уже в своем просохшем костюме.

Подхожу к девушке, чтобы попрощаться. Она стоит, смотрит, то на людей, то на меня. Грустно смотрит. Разочарованно.

И тут я вспомнил, что даже имя её не спросил.

- Как звать-то тебя? – говорю.

- Маша Ласточкина.

Я взял её ладонь в свою. Захотелось сказать что-то очень хорошее, чтобы девушка не огорчалась.